А пока они по крутой лестнице спускались в мастерскую, Али-бей рассуждал:
– Да, сын любит трудиться. Он единственный из моих детей, у кого есть интерес к мастеровому делу. Да вот собирается уехать. В Америке захотел побывать! Свобода там, видишь ли. На фабриках местных поработать удумал, на производстве игрушек… Ему ведь гончарное ремесло видится неинтересным – ему фигурки разные нравится лепить. Думает, что увидит там что-то новое. Освоит его и вернётся сюда уже мастером. Здесь свое дело наладит, Иншаллах*!
– А что? Правильно решил! Самостоятельный мужчина вырос у вас, – одобрительно произнесла мать Элиф.
– Наберётся, – упавшим голосом пробормотала Элиф и сердце её, замерев, провалилось куда-то, и оттуда застучало так, что удары отдавались гулким набатом в ушах.
Элиф превратилась в одно большое раненое сердце: куда не дотронься – везде больно.
– Посмотрите на наши новые изделия, – продолжил Али-бей, когда посетительницы спустились по лестнице и встали посреди мастерской. – Думаю, они могли бы вас заинтересовать.
– Да, пожалуй, – мать Элиф взяла в руку глиняную серую джезву*.
Ручка у джезвы была деревянной, и это делало её безопасной в использовании. Рядом с джезвой стояли глиняные чашечки для кофе.
– Посмотри, Элиф, какая красота! Думаю, если и тебе они понравятся, мы их возьмём.
Элиф, опустив глаза, утвердительно качнула головой.
– Набор ещё не совсем готов, – поспешно произнес Мехмет, но, встретив удивлённый взгляд отца, тут же добавил:
– Я хочу украсить ручку джезвы. Хочу вырезать украшения на ней. Это быстро! Отец, я завтра могу сам отнести готовый набор в дом Небахат Ханым.
– Если Небахат Ханым не возражает и готова подождать до завтра ради красоты, которую ты обещаешь сделать, то, разумеется, исполни свою задумку! – Али-бей погрузил пальцы в свою негустую бороду, словно собирался её почесать.
– Если изделие станет ещё лучше, зачем же я буду возражать? – улыбнулась мать Элиф. – Заходите завтра, после обеда. Цену мы обсудим сейчас, а набор получим завтра!
– Не волнуйтесь по поводу цены. Вы не первый раз покупаете мои изделия, поэтому можете рассчитывать на приличную скидку. Да и соседи мы с вами, а с соседей иной спрос и цена для них другая.
Америка, Америка… Это так далеко. Зачем эта Америка Мехмету? Ведь она, Элиф, живёт здесь, на узкой стамбульской улочке, которую наполовину занял платан, раскрыв над обитателями домов свою могучую крону и взяв их под свою защиту.