Поставил ружье на землю, снял рюкзак, аккуратно убрал в чехол
тепляк. На сегодня хватит, а завтра с утра ещё по лесу похожу.
После обеда затоплю баньку. Ну и ничего страшного, что завтра
пятница, а по традиции банный день – суббота. Зато Михалыч приедет
вечером, и сразу – в парилочку. А потом водичкой холодной
колодезной. Колодец-то вот он, около дома стоит. Большой такой,
старинный, с журавлём.
Спать в этом охотничьем домике – одно удовольствие! И сны такие
красивые снятся, красочные! Только утром не помнишь ничего. Просто
как только на топчан деревянный в спальнике головой упадешь, так и
проваливаешься сразу. Наверное, воздух свежий так влияет или
пустота вокруг. А лес, он живёт своей жизнью. Ночью то ветер, то
птица кричит, то комары, гады, жужжат. Пока ещё тоненько. Ничего,
скоро прогреет землю, и запоет комариный хор.
С утра встал бодрый и отдохнувший. Поднял ведро журавлем из
колодца и потрогал рукой. Ух, холодно. А над лесом туман стоит, и
птичий хор песнями заливается. Красота! Так, начинаю водные
процедуры. Собрался с духом и облился. Ледяная колодезная вода
продрала холодом до костей. А голова просветлела, как будто заново
родился. Эх, хорошо! Поставил чайник кипятиться на огонь, сварил
сосиски в котелке, перекусил наскоро. Сейчас по лесу похожу до
обеда, а после обеда баньку топить. И никаких больше мыслей в
голове. Вот это я понимаю, отдых!
Михалыч приехал чуть позже обычного, уже темнеть начинало. Пока
ещё рано темнеет в лесу, около семи уже сумерки. Баня готова,
настоящая баня, «по-чёрному». Не то, что эти современные. Говорят,
что в бане «по-чёрному» вымыться нельзя, испачкаешься только. Это
ерунда. Не хватай руками ничего, смывай грязь, и всё нормально
будет. Настоящая баня всегда топится «по-чёрному».
Шашлык шипит на мангале, только успевай переворачивать, а то
сгорит. Бутылка холодненькой «Сормовской» в ведре с ледяной водой
стоит. Красота!
Рядом с моим «Дастером» встал старенький синий «Сузуки», Виктор
Михалыч вышел из-за правого руля. Так и ездит уже несколько лет
профессор на праворульке. Дальше как обычно. Банька, шашлык, водка.
Потом тоже самое, только в другой последовательности. Напарившись,
сидя на лавочке перед баней, с сигаретками в зубах, налили ещё по
одной.
– Ну, быть добру! – сказал краткий тост Михалыч, и очередные
пятьдесят грамм полетели в мой желудок.