Кровать Гозберга затряслась, так как начали вставать его соседи – Гришка, который буддист и Шаманский. О, а чего петухи там начали орать? А-а, опять спорят, чья теперь очередь туалеты мыть, их послушаешь, так как будто бабы на базаре разговаривают. Кто-то не выдержал их петушиного базара и запустил в них ботинок, попал. О, второй полетел, попал, ну сейчас точно помирятся, а то по шее получат от мужиков за свои визги. Всё как обычно, теперь оба туалет чистят и не ссорятся, ничего в исправительном центре не меняется. Гозберг всё лежал и лежал на кровати, тщательно имитируя озноб и ломоту во всём теле.
– Ну что исправленцы, на улице минус двадцать! – на весь отряд крикнул Шаманский, который ходил курить в локальный сектор трёхэтажки.
Услышав эту новость, Гришка буддист даже прекратил молиться своему Богу, а Гозберг твёрдо решил сегодня идти в медсанчасть. Через минуту кто-то сдёрнул с Гозберга одеяло, и он увидел прапорщика Алексеева. Ёлки палки, значит не Великанов сегодня на смене, значит подменились, вот чёрт, прокрался тихо в отряд и даже Шаманский его не заметил, а может и видел, но промолчал скотина.
Алексеев самый противный в отделе режима, худой как смерть, надо признать и незаметный, как всегда. Народ, увидев Алексеева, сразу начал суетиться, одеваться, все слезли с кроватей и пошли кто куда, в туалет, в коридор, в локальный сектор.
– Гозберг, почему ещё спишь? Команда «подъём» для всех вроде была? Неделя изолятора тебе светит за нарушение правил внутреннего распорядка.
– Гражданин начальник, заболел я, ломит всего и морозит. – ответил Гозберг хриплым и жалостливым голосом.
– Ничего не знаю, команду «подъём» не выполнил, значит идём в штаб разбираться, факт нарушения на лицо, а это изолятор. – строго и громко сказал Алексеев, чтобы все услышали в отряде.
Прапорщик Алексеев начал внимательно смотреть по сторонам в поисках ещё нескольких нарушителей, но все уже свалили от возможных проблем, чтобы лишний раз не связываться с режимным отделом. Гозберг для вида пытался избежать наказания, но знал, что это бесполезно, да это и не нужно было. Он специально ждал этого момента, чтобы под благовидным предлогом оказаться в штабе. Гозберг быстро оделся и пошёл вслед за Алексеевым в отдел режима. Исправленцы молча проводили Гозберга и Алексеева и естественно среди них «адвокатов» не нашлось, чтобы идти поперёк администрации.