Пелерин задумался.
– Забыться – это лишь на время. Не лучше ли действовать?
– А что я могу? Мне нет ходу обратно. Мне за всю жизнь не собрать столько денег, чтобы добраться…
– Неужели, если б не деньги, вы отправились бы искать свою семью в город, теперь принадлежащий врагу? Не боясь умереть, не боясь окончить свою жизнь вот так – собственноручно доставив свою голову туда, где, скорее всего, вы её лишитесь?
– Не раздумывал бы ни минуты! Пока есть надежда найти мою жену… Понимаете, она так верила в меня… О, если б я мог, я шагал бы пешком! Но это бессмысленно. Я могу только пить, чтобы забыть о своём бессилии! Я даже постарел – но ещё пару лет назад был силён, и эта седина – только от горя!..
– Я дам вам денег, – подумав, серьёзно сказал Доминик.
– Нет-нет! – устало отвернулся Жан. – Деньги мне предлагает каждый второй, кто останавливается в таверне и слышит мою историю! А я не бродяга, господин, не бродяга… И не шут, чтобы мне платили за рассказы о моей беде…
– Я дам вам денег, – повторил тот. – Денег и снаряжение. И, возможно, найду соратников. И вы отправитесь в Святой Мир, чтобы найти свою жену, и я отправлюсь тоже. Уверен, есть ещё много людей, кто не смог найти свои семьи – мы отправимся все вместе и кого-нибудь да разыщем!
Жан Эрнет посмотрел в ответ молча и так пристально, будто пытался найти в его глазах признаки безумия или обмана. Но взгляд юнца был полон решимости и воли, и какого-то внезапного огня, будто взорвалась его душа, как проснувшийся вулкан.
– Вы добры, господин, и храбры… – задумчиво ответил он. – Но понимаете ли, что нам – не вернуться обратно? Стоит ли вам губить свою молодость ради каких-то миражей, чужих жизней?
Доминик вздрогнул. Последнюю фразу он услышал как будто в тумане, и на мгновение ему показалось, что лицо Жана Эрнета изменилось: оно напомнило кого-то далёкого, из той, прошлой, жизни. Какую-то старость, беззащитную, слабую, нуждающуюся в помощи… Он присел на стул и вытер со лба выступивший пот.
– Господин, что с вами?
Пелерин поднял голову – на него с тревогой смотрел седовласый солдат. Видение исчезло.
– Надежда – она ведь живёт всегда, – тихо ответил он. – Я слышал, султан великодушен. Если удастся добраться до него, возможно, у нас будет шанс найти и выкупить тех, кто оказался в плену.