Оксане сразу же захотелось уйти, она не понимала, что вообще делает в этом дурдоме. Аня слишком быстро стала походить на дешёвую проститутку, учитывая то, что ещё совсем недавно была забитой скромницей, раздававшей религиозную литературу и борющейся за мир во всём мире. "Правда, почему я так уверена, что она дешёвка? Я ведь не знаю её расценки", – подумалось Оксане.
Аня совершенно не обращала на подругу внимания, задирала ноги до потолка, заразительно смеялась, демонстрировала прозрачные кружевные трусики. Андрей вёлся на все эти дешёвые провокации, как собачка Павлова.
А Оксана… Она не хотела опускаться до сцен ревности, так как слишком сильно себя уважала и не хотела выглядеть как базарная баба.
После этой встречи их отношения совершенно не изменились, Андрей, как и раньше, оставался парнем Оксаны, но как только эта расфуфыренная кукла взмахивала хвостом – он тут же делал стойку. Ани стало слишком много в их жизни. И кому-то нужно было уйти. Оксане очень не хотелось оказаться третьей лишней.
***
Для обольщения Андрея Аня выбрала наиболее благоприятный период, которым оказалась зимняя сессия Оксаны. Так как та училась заочно, то в определённые периоды времени ей приходилось напрягаться на полную катушку. Оксана полностью погрузилась в учёбу, забыв про родных, друзей, работу, не говоря уже о развлечениях.
Девушка блуждала по квартире как сомнамбула, с немытыми волосами; комната, заваленная тетрадками и учебниками, была похожа на апофеоз войны с картины Васнецова.
Андрей звонил несколько раз в день, с вежливым интересом выслушивал рассказы о её студенческих муках, а затем не менее послушно соглашался с тем, что они не смогут встретиться. По крайней мере, ещё неделю или даже две…
Анютка учуяла запах Андрюшиной свободы, как хитрая мышка и активно принялась за него, как за лакомый кусочек сыра. Таня, наверное, вспомнив про постоянную помощь Оксаны и многочисленные услуги, которые та ей оказывала, сохранив остатки совести, тоже регулярно ей звонила и с нажимом сообщала об Анютиных проделках.
Оксана слушала очень невнимательно, одновременно уткнувшись в учебник "Исторической грамматики", в голове роились ужасные схемы происхождения гласных звуков, таблицы спряжений плюсквамперфектов, дифтонги и не менее жуткие монофтонги.
"Господи, ну какая любовь возможна в такой ситуации?!" – думалось ей.