На работу пришлось спускаться на своих двоих. Благо, вниз дорога всегда легче. Трудовой день прошёл без эксцессов, зато вечером меня ждал сюрприз. Во-первых, заработал лифт. Это было так неожиданно и одновременно приятно, что я даже испытала лёгкое чувство эйфории. Пока кабина спускалась с верхних этажей, я метнулась к почтовому ящику, чтобы проверить его содержимое. И тут меня настиг сюрприз номер два. Внутри почтового ящика обнаружилась записка. Любовная. И адресована она была мне. Послание таилось в белом конверте с лаконичной подписью «Майе». Признание любви, зашифрованное в стихах, было отпечатано на сложенном вчетверо листе. Просто, лаконично и недвусмысленно.
Итак, сомнений не оставалось. У меня появился тайный поклонник. Я так растерялась от этой мысли, что пропустила лифт, и он снова начал набирать высоту.
Кто же посмел влюбиться в замужнюю женщину? Кто мог дерзнуть заявить о своих чувствах, побоявшись раскрыть имя? Я терялась в догадках. Неужели Виктор прав, и это действительно сосед воспылал ко мне любовью?
Пока я напрягала голову, лифт вновь спустился и двери его распахнулись. Из кабины вышел Алексей, широко улыбнулся и тепло меня поприветствовал. Увидев в моей руке растерзанный конверт, изменился в лице и хлопнул себя по лбу:
– Чёрт, мне же письмо на почту нужно отнести! Придётся вернуться. Хорошо, что хоть лифт починили, – он снова шагнул в кабину и жестом поманил меня к себе. – Заходите, Майя, не стесняйтесь.
Я торопливо сунула письмо в карман и неуверенно шагнула в кабину лифта. Створки дверей с мягким шорохом закрылись. Обстановка показалась более чем интимной, а всему виной моё нелепое подозрение. Ещё два дня назад я бы спокойно проехалась в лифте с соседом безо всякой неловкости. Теперь же близость потенциального поклонника казалась компрометирующей. Я остро чувствовала запах его парфюма, и мне уже казалось, что мы не рядом стоим, а обнимаемся. Зеркало в кабине отразило моё огненно-красное лицо. Если бы меня в таком виде лицезрел муж, сразу заподозрил бы в неверности. Лицо у меня как лакмусовая бумажка, причём работает с опережением – ещё ничего не произошло, а я уже красная от стыда.
К слову, Алексей не выглядел смущённым и вёл себя непринуждённо. Он уткнулся в телефон, пошептал себе что-то под нос, а на шестом этаже вышел, бросив мне вслед: