***
Было сложно, но я смогла отыскать компанию людей, которым хоть немного была интересна. Чтобы влиться в коллектив я несколько изменила взгляд на привычные вещи, и стала снисходительнее относиться к алкоголю, ранней половой жизни и подобным вещам, которых как огня боялись дети моего возраста, имеющие благополучных родителей.
В мой 13 день рождения я осталась одна на ночь. Моя мать была на смене и развлекать меня особо было некому. Не скажу, что до этого я не пробовала алкоголь, но в тот день набралась до беспамятства. Проснулась я в объятиях Славика, одного из парней нашей компании. Я не жалела, и даже была рада чувствовать себя настолько взрослой. Больная от похмелья голова тянула меня вниз, как тяжелый камень, но я поднялась и вышла покурить на балкон. То утро я помню очень отчетливо.
Было около 7 утра. Вкусив сигаретный дым и туманное утро с высоты 4 этажа я пошла разгонять всех по домам и прибирать дом, чтобы мать ничего не заподозрила. Но, думаю если бы она застала меня еще спящей в объятиях неизвестного парня она бы отреагировала так же безразлично как и всегда. Может безразлично, может бессильно и устало, – меня это не особо волновало. Меня волновало другое. То, что через два дня мне снова в школу, и мне придется снова воевать. То, что смысла в моей жизни не было, а я была в действительности никому не нужной сиротой. У меня была мечта – уехать из этого города, увидеть мир своими глазами, встретить людей, которые будут со мной добродушны ни смотря ни на что.
***
Тот день рождения стал переломным в моей жизни. За один короткий год я резко повзрослела и изменилась. На тех же выходных я впервые попробовала марихуану. Гуляя под дождем мы с друзьями забежали в подъезд чтобы согреться. Я смотрела в окно с 10 этажа, и восхищалась этой мрачной красотой. Славик сам предложил мне закурить. Легкое головокружение, покой и чувство полета – вот что я ощутила в первый раз. Несомненно я сделала это и во второй раз, и в третий.
Глава 2.
Мама постоянно работала, и ее почти не было дома. Ее взгляд всегда был усталым, и будто стеклянным. Она казалось не была живой, всего лишь синхронно выполняла привычные дела, и задавала одни и те же вопросы. Я не хотела долго говорить с ней. Что может понять эта женщина? Откуда ей знать о моих чувствах? Я молчала о них, будто дожидаясь что кто-то сам их увидит, поймет и исправит. Я думаю, так мыслят все подростки. Во всех смыслах этого слова я была самым обычным, таким как все, кричащим внутри и молчащим снаружи подростком. Меня никто никто не понимал, и я была одинока. Всеми силами я пыталась быть такой как все, в то же время пытаясь выделиться. Противоречие и непонимание самой же себя – вот что правило мной, когда я выходила на улицу и снова употребляла что-нибудь.