Целый мир под ногами, захочешь – весь забери.
Потому что те, кто постоянно хочет ещё и ещё,
Добровольно себя загоняют в глухой лабиринт.
После нас – коробка старых совместных фото
На фоне ковра и чешской стенки.
Сделанный из жёлтой капельницы робот,
И на губах вечный вкус молочной пенки.
После нас фонари у дома горят новым светом,
Тысячей скрученных или разбитых лампочек,
Ещё шестизначные счастливые билеты,
Остались в шортах соседских мальчиков.
После нас.
Лето близится,
чем больше его,
тем меньше меня.
Лето – как новоселье в квартире.
Жизнь – как попадание в тире.
Мысли близятся,
как льдины в реке размышлений.
А меня бы не было,
Если не процесс самопоглощения.
Просыпаешься в три тринадцать.
Чёрт! Не уснуть!
Завернуть бы сны дурацкие
Глубоко вовнутрь.
Пляж, Анапа, мертвые скальники,
Дом на берегу.
Галька режет пятки. Без оглядки,
Как сумасшедший, бегу.
Туда, где вода делит напополам небо, и меня заодно.
Мне тринадцать, а тем трем китам вдалеке лет так сто.
Зашвырнуть бы галькой себя
Прямо к ним, по воде.
К горизонту, где яркий рассвет
Отражается лучами на дне.
Отражается лучами во мне.
Привет, доктор. Сегодня я не опоздал,
И готов сдать свой психоанализ.
Я месяц не нарушал предписаний:
Не перебирал нервно пальцами.
Не вырезал буквы из вчерашних газет,
Не составлял слова в угрозы.
Наступал по дороге на все трещины,
Не говорил вслух с телевизором,
Завел в доме собаку, позже женщину.
Наполнился по уши оптимизмом.
Может быть, доктор, измените диагноз?
Выпишите мне такую справку:
«Болен с осложнением. Тяжелый сарказм.
Никогда не пойдет на поправку».
Да, я герой! Надену пальто и чёрную шляпу,
Выкину вещи, сожгу паспорт, пристрою кота,
Употреблю аспирина пару стандартов,
Если застрелят – не будет болеть голова.
Выйду в промозглый, прокуренный город,
Сам закурю, избавив от иллюзий Творца.
Мальчик построил ракету.
Сел в нее и улетел.
Для обывателей по небу летела комета —
Одна из бессмысленных космических стрел.
Я смотрю на небо и вижу пакет, висящий на дереве.
Что ему мои ветра, осень-зима-весна и даже лето!
Что ему я, если я птица, если мои перья и вера – в полёт.
Костер на земле ему только пепел.
Мне до неба рукой, как веревке до ветки.
И все что я хотел – делал нехотя,
А все что не хотел – делал сам нередко.