Плащ и резиновые сапоги не вполне могли защитить меня от укусов крапивы. Но зато в зарослях кустов выросших вокруг фундамента можно было спокойно бродить с металлоискателем, не ожидая вопроса: а вы что тут делаете. Место, впрочем, посещали местные жители с хорошим пищеварением и со склонностью к сексу на лоне природы. Использованные презервативы, кучи позавчерашнего говна. Проза и еще раз проза. Те, кого баре пороли на конюшне, пришли всерьез и надолго. И крапивы уже не боялись. Ничего не звенит в моем устройстве, все золото найдено, кроме того, о котором я выше упомянул. Оно уже давнее и мне не мешает работать.
Здесь была когда-то прихожая, дальше зала для гостей. Определяю расположение помещений больше по интуиции. Нигде ничего. Ящерица промелькнула и скрылась под землей. Жужжит комар, питается моей бренной плотью. Звоном в ушах, комариным писком начинает доноситься до меня:
– Ваше Сиятельство! Радость-то какая. Уж мы ждали, ждали, надеяться перестали. Как выросли, возмужали то как! Графине-то радость, уж он об вас печалилась, вспоминала. Внучок, дескать, в чужих людях скитается, плохим манерам обучен. А вы ничего себе, барин как барин. Только сапоги эти. Не могли сапожники вам хорошие сшить?
Такое вот сообщение. Ну, я думаю, перегрелся на солнышке. Хотя какое тут к черту солнышко. Тут пока тенечек, до полудня еще целых два часа.
Человек невидимка, знай, пищит свое, о барине, об усадьбе, что его руки заждалась. О мужиках повозмущался. Что, дескать, разграбили. Семьи называет, которые больше других постарались. Аким то-то и то-то унес и спрятал, Евграшка, тот вообще пожег, стекла поразбивал, в барской опочивальне кучу навалил. Секли его, видишь ли. Мало его секли. Типичный донос какого-нибудь барского управляющего еще из крепостного режима. Аппаратуры никакой здесь не запрятано, чтобы меня разыгрывать. Да и кому это надо, простого инженера разыгрывать. Нет у меня таких друзей приятелей.
Набрался я смелости и вставил словечко.
– Извините любезнейший. Не знаю, как вас звать, величать. Вы меня с кем-то спутали. В роду у меня никаких сиятельств не было, и быть не могло. Из крепостных я. Из поротого поколения. Нас секли на конюшне, за дело ли, или не за дело. Что было, то было. Усадьбу вашу мои предки не грабили, мы вроде родом из средней полосы, где-то ближе к владимирщине.