– Ты бы ещё в минздрав припёрлась, бабка! – перебил соседку небритый мужичок в тельняшке, раскладывающий как раз над ней, на второй полке, свою постель. От него заметно пахло алкоголем и чесноком, которым он, видимо, пытался загасить стойкий запах. – А лучше в спорткомитет, ха-ха! Деревня!
– Зато по тебе сразу видно, что городской! – весело переключилась на соседа говорливая бабуля. – Вона, нажрался уже на дорожку! Небось и с собой прихватил!
– А ты и завидуешь? – не смутился мужичок. – Завидовать – грех, бабуся с лихого переулка!
– Было б чему завидовать!
– Да-а-а, весёлая дорога нам предстоит, – пробормотала себе под нос ещё одна пассажирка, сухощавая дама лет пятидесяти, сидевшая через два отсека от спорщиков. – Надо было купе брать.
– Вот и я тоже думаю, понёс меня чёрт в плацкарте ехать, – услышала её бормотание соседка с боковой полки напротив.
Они улыбнулись друг другу понимающе.
А между тем проводница, не убирая с лица доброжелательной улыбки, продолжала проверять билеты, попутно объясняя каждому купе, какими услугами они могут пользоваться в вагоне и какие обязательства при этом должны исполнять. Её ровный голос и тёплая улыбка делали своё дело – пассажиры успокаивались и веселели, словно и правда чувствовали, что они тут – важные гости и им несказанно рады. Даже нахал в тельняшке присмирел, когда к нему обратился взгляд добрых, но серьёзных серых глаз хозяйки вагона.
– Хороша… – прошептал он ей вслед со вздохом.
А девушка действительно была хороша. Стройная, с длинной шеей и нежной белой кожей, будто не знавшей никогда загара, с тяжёлой русой косой, уложенной вокруг головы, – она словно сошла сюда с картин Васнецова, чтобы подмешать в палитру мира новых оттенков – доброй сказки и чудес.
– Хороша, Маша, да не наша! – поддержал небритого сердитый дедок, начавший разговор о бюрократии. Впрочем, теперь его сердитость сменилась улыбкой, даже несмотря на то, что его паспорт при второй проверке был отклонён за ненадобностью.
К тому времени, как проводница закончила свой обход, настроение всего вагона изменилось, как по волшебству, и на обратном пути девушку провожали уже совсем другие взгляды. Однако она, в свою очередь, бдительности не теряла, отметив про себя все те моменты, которые могли каким-то образом помешать поездке, вызвав нежелательные последствия. К ним относились и звон бутылок в сумке мужичка в тельняшке, и слишком бледный вид толстушки в седьмом купе, и красные глаза девицы из второго, и ещё много чего такого, чего бы мы, простые смертные, не заметили и на чём заострился внимательный взгляд профессионала.