Разговор начался с бесконечных любезностей, но постепенно поток взаимных комплиментов перешел в перечень взаимных претензий. Произносилось это всеми тремя сторонами до крайней степени лениво и было заметно, что союзники пришли просто полюбоваться на знаменитого маршала. Наконец визит вежливости закончился и гости, отсыпав еще порцию комплиментов, откланялись. Ко мне подошел очень любезный полковник, наверное адъютант маршала, и сообщил, что сегодня я им больше не нужен, так как у них "море дел со своими". А вот завтра вечером (" в шесть часов вечера после войны" – неуклюже пошутил полковник), мне надо будет переводить на банкете в Доме Офицеров.
Этим вечером я снова застал в гостинной Якова с Алоизом за такой же бутылкой. Интересно, подумал я, можно ли спиться от сухого вина? Французам вроде бы удается.
– Ну как тебе Рокоссовской? – первым делом спросил Алоиз с неподдельным интересом.
Действительно, что я думаю о маршале? Да, пожалуй, ничего. Сегодня он был очень тих, с союзниками ни о чем серьезном не говорил, предпочитая предоставлять слово своим референтам-генералам. Когда я неопределенно пожал плечами, Алоиз заметно приуныл.
– Чего ты ожидал? – спросил я его в лоб.
Было заметно, что австриец не жаждет отвечать, но за него это сделал Яков.
– Ну что же ты? Придется признаться… – он выжидающе посмотрел на Алоиза.
– Говори уж ты – неохотно произнес тот.
– Наш Алоиз… – начал Матвеев – …приходится каким-то дальним родственником их президенту…
– Весьма дальним – уточнил австриец – Иначе наци не дали бы Реннеру отсидеться в Глоггнице.
– К тому же, они оба социалисты – продолжил Яков.
– После Аншлюса я ничего общего с социалистами иметь не желаю – отрезал Алоиз.
– Твой Карл тоже приветствовал Аншлюс.
Инженер-капитан показал недюжинные знания истории. Ай да колхозники у нас, подумал я! Впрочем, Матвеев уже не был деревенским мужиком, его здорово пообтесали годы войны и службы в Пруссии.
– Наш президент хорошо умеет маневрировать – несколько смущенно пробормотал австриец.
– И выживать… – добавил Яков.
– Так зачем ему Рокоссовский? – поинтересовался я.
– А ты не понимаешь? – удивился Алоиз.
Мне вспомнились слова инженера Карстена и я, сам не совсем понимая то, что говорю, предположил:
– Старый лис Реннер пытается переиграть и Сталина и союзников?