– Но с какой стати Веспасиану желать положительных изменений? Если, конечно, это его рук дело.
– Он был садистом, – ответила Лоубир, – и очень изощренным. Вероятно, благотворные изменения как пролог к кошмару импонировали его чувству юмора. Так или иначе, поскольку он не сумел вернуться… – тут их взгляды на мгновение встретились, – и направить события в желаемое русло, они развивались своим чередом.
– И как там сейчас?
– Плохо. Все прочие тенденции по-прежнему в силе. Плюс у них сейчас кризис на Ближнем Востоке, грозящий катастрофическими глобальными последствиями. И они катятся к тому же, к чему мы, пусть и не так стремительно.
– А вы в том срезе есть? Я хочу сказать, тамошний вариант.
– Надо полагать, да, – ответила она. – Ребенок. С некоторых пор я предпочитаю не выяснять.
– Конечно, – ответил Недертон. Ему даже гадать не хотелось, каково это – встретить молодую версию себя в другом срезе.
– Я попросила Тлен подробно изложить вам, что мы там делаем.
– Она участвует? – По-прежнему надеясь услышать «нет».
– С самого начала, – ответила Лоубир.
– Замечательно, – обреченно проговорил Недертон, принимаясь за следующую часть сэндвича.
5
Ситуационная осведомленность
Стоя в самой высокой точке парка Долорес, Верити гадала, видно ли отсюда здание, где она впервые услышала от Гэвина о новом продукте, не зная еще, что этот продукт – Юнис. Впрочем, даже если видно, она бы все равно не отличила один небоскреб от других.
В поле зрения очков не было лиц для оцифровки, но курсор, превратившийся в белый кружок, прыгал над линией крыш, помечая что-то плюсиком.
– Птицы? – спросила Верити.
– Дроны. Как ты познакомилась с Гэвином?
– Он позвонил мне неделю назад. Представился. Мы поговорили, обменялись мейлами. В прошлую пятницу встретились за ланчем. Сегодня утром он снова позвонил, спросил, хочу ли я зайти и обсудить контракт.
– Какой там высоты потолок в вестибюле?
– А что?
– Могу поспорить, такой, что не отличишь, бронза или пластмасса. Чтобы входящие чувствовали: здесь делаются деньги. И как встреча?
– Охранник выдал мне ключ-карту на двадцать седьмой. Подписала их гостевое соглашение о неразглашении. Парнишка с черными туннелями в ушах отвел меня к Гэвину. Везде эти стартаповские цветы.
– Какие-какие?
– Тилландсия. У нее воздушные корни. Ее можно клеить герметиком к электротехническим коробам, куда угодно. Приживется. Как многие люди в стартапах, говорит Джо-Эдди.