Дверца закрылась, он назвал адрес на Альфред-Мьюз[13] и позвонил Рейни.
Ее эмблема засветилась, когда машина проезжала мимо кинотеатра.
– Еду, – сказал он.
– Как Тлен? – спросила Рейни.
– Рассталась с бифокальными глазами. И татуировками. Сказала, с кем-то встречается.
– Теперь она тебя меньше раздражает?
– Нет.
– Вы виделись по работе, я правильно понимаю? – Ее шутка.
– Лоубир. Новый проект.
– Срез, – сказала Рейни.
– Откуда ты знаешь?
– По твоим рассказам выходит, она ими одержима.
– Как Томас?
– Спит.
Рейни открыла видео-окошко: их сын, свернувшийся клубочком в кроватке.
– Скоро приеду.
– Жду.
Томас исчез. Эмблема Рейни погасла.
Недертон смотрел на магазины, на редких прохожих. Двое разговаривали в дверях паба.
Он закрыл глаза, отчего подголовник сразу принял более удобное положение. Когда он снова их открыл, машина стояла на светофоре, все еще в Хэкни.
Через лобовое стекло он увидел у пешеходного перехода нечто на трех ногах, метра три высотой. Оно тоже ждало на светофоре, окутанное плащом из какого-то материала, по виду – из потемневшей от сырости дранки.
Хэкни[14], раздраженно подумал Недертон. Вечно они выряжены во что-то другое.
Верити двигалась в узком каньоне между стеной и ненужным куском гипсокартона под верстаком Джо-Эдди, в двух дюймах от комков пыли и бумажки от жевательной резинки, которую кто-то сложил до минимально возможного размера.
Тут Юнис открыла видео-окошко, разделенное на шесть одинаковых частей.
В каждой было по незнакомому человеку, двое из них – женщины.
– Кто это? – Верити выпрямилась в офисном кресле и остановила дрон безымянным контроллером, который Юнис загрузила в ее телефон.
– Нечто вроде «Убера», – сказала Юнис, – только для слежки за людьми.
– Да ладно! И как это называется?
– «Шпикр», – ответила Юнис и на миг выдала название белой гельветикой. – Ты правда в этом году почти не выходила в сеть?
– За кем они следят? – Уже зная ответ.
– За тобой.
Верити пригляделась. Молодая латиноамериканка в нижнем правом углу показывалась в другом ракурсе, с другим разрешением.
– Слева внизу, это ж в «Три и семь»?
– Картинка с тамошней камеры. Еще две с уличных. Дронов всего четыре, и одним ты шастаешь под мебелью.
Девушка в «3,7» была полностью занята телефоном.
– Что она делает?
– Играет в «Кенди-краш-сагу». Нецифровая слежка – скука смертная.