Глупая и злая улыбка мести, поползла увеличиваться в размерах, по ее грязному и потному лицу. Глаза у Машеньки еще больше округлились и заблестели. Со всей силы нажав ногами на педали и порвав от этого свои сандалии, сжав со злостью рукоятки управления пулеметами, она нажала на все что только можно было и,с воплем понеслась по городку, быстро увеличивая скорость. Грохот от выстрелов из четырех стволов пулеметов разнесся по тихому городку, который умиротворенно спал в своей послеобеденной сиесте, людей на улицах городка почти не было, но те что остались, сразу разбежались прятаться в свои подвальчики, погреба и домики.
Машенька неслась по улице городка, со скоростью хорошего бронепоезда, поливая крупным калибром все что только попадалось на ее пути. Крупные и мелкие ветки, плоды, небольшие деревья, осколки от горшков и окон, щепки от ворот и калиток, черепица крыш, разлетались далеко в сторону. От такой затеи и того что видели ее глаза, Машенька почувствовала легкое головокружение и боль в затылке, поэтому она пришла в дикое возбуждение, и закричала что-то непонятное и воинственное. Она быстро приближалась к военному гарнизону, бойцы которого подумав что внезапно и как всегда без всякого объявления, началась теперь уже третья мировая война, тоже попрятались в ужасе в укрытия, освобождая Машеньке легкое наступление по всему флангу без всякого сопротивления.
Пули попавшие в ворота гарнизона, превратили их в щепки. Влетев на огромной скорости в гарнизон, и еще немного постреляв по разным дверям гарнизона пока не кончились патроны, Машенька с радостным воплем вбежала в кабинет своего папенки. Генерал со страхом на лице, убрал свой взор от амбразуры окна кабинета, и повернулся в сторону разбитой двери, щепки от которой валялись по всему полу. Поправив свои мокрые штаны и увидев свою дочь, генерал вдруг сразу понял, что его даже если в ближайшее время не расстреляют, то по крайней мере навсегда отправят в неоплачиваемый отпуск без пенсии, куда нибудь подальше отсюда на север, а то и вообще на северный полюс. Немного постояв в полной тишине, Ефим Тимофеевич подумал что это наверное даже к лучшему, потому что он хоть будет там один, без своей заботливой и одичавшей от его ласк дочурки, которую тоже по всей видимости упрячут к чертовой матери куда нибудь подальше от него, да поближе к психушке например в Скворцова-Степанова, или вообще запрут ее в заведении <<Черный дельфин>> на веки вечные пожизненно. А Машенька глупо но радостно посмотрев на своего папенку, поклонилась ему и ее груди наконец таки вывалились из под топика, показывая генералу все свои прелести. Затем она с воплем и рыданиями бросилась папе на шею, крепко целуя и обнимая его.