Снизу в ответ прозвучало грозное рычание, которое сменилось на фырканье и клацанье мощных челюстей.
Следом за мной к лестнице высыпали все остальные. Увидев реакцию Вениамина, они тоже стали высматриваться вниз, чтобы понять, что могло так возбудить нашего кота. Сначала мы все подумали, что во всём виновата та самая волчья шкура. Но увидев её на прежнем месте, были вынуждены признать, что она тут ни при чём. И к тому же, шкуры не рычат и не огрызаются. Тогда это может быть кто-то из посетителей? Кто по недосмотру служителей музея пришел на экскурсию с собакой? Но это тоже, маловероятно – на обычных собак, Вениамин так не реагирует.
Я спустилась на несколько ступенек пониже и заглянула в просвет нижнего этажа. Теперь мне всё стало ясно. Увидев опасность, я инстинктивно отпрянула к стене, и почувствовала, как на спине под одеждой выступили капельки пота. Внизу живота всё сжалось от неприятного холода, коленки ослабли, а ноги стали словно ватными. Где-то в глубине моей сущности пробудился страх, и почуяв мою слабину стал неторопливо выбираться из своей берлоги. Поднимаясь всё выше, он вознамерился парализовать меня изнутри, и тем самым лишить самообладания и воли. Но я вовремя распознала его намерения – собралась и приказала себе не поддаваться. Быстро вспомнив, чему учил меня Вениамин – я принялась глубоко дышать – и это помогло. Придя снова в себя, я поднялась назад и примкнула к остальным. Обеспокоенная моим поведением Анна присела передо мной на корточки, обхватила меня за плечи и посмотрела мне в глаза.
– Анечка, девочка моя, тебя что-то напугало? – но при этом её голос звучал уверенно и спокойно. – Ну, скажи нам. Что ты там увидела?
Мне хватило секунды собраться с духом, чтобы ей ответить. Но лишь только я открыла рот, как внизу заскрипели деревянные ступени… С этого момента, говорить уже не имело никакого смысла. Всё разрешилось само собой. Стоявшие наверху посмотрели вниз… и их увидели. Они поднималась лестнице в сопровождении двоих волков.
Возглавлял процессию высокий статный пожилой мужчина, с зеркальной лысиной и аккуратной седой бородкой. Он вёл с собой под руку даму в дорогом деловом костюме, с пышной причёской медно-каштановых волос и алой помадой на губах. На руке у неё сидела пятнистая саламандра и облизывалась раскалённым как лава, огненно-красным языком. Мужчина был сдержан и галантен, а его спутница маскировала свою надменность под приветливой улыбкой. Он двигался ровно и уверенно – с выправкой отставного офицера. В то время, как его дама словно плыла, покачивая бёдрами. Про таких у нас говорят – два сапога пара. Судя по всему, они друг друга стоили.