Столько ласк на вечернем песке,
Но измена всегда неожиданна.
Ты запрятала тайну в зрачке,
Но огромною рыбою выдана.
Мир сиял нам до самых глубин,
Удивляясь своей необъятности.
Был тобою я нежно любим,
Остальное – ненужные частности.
Старый лист еле слышно упал.
Вздрогнул лес, растревоженный птицами.
Раскололся непрочный опал.
Духи в чаще сверкнули глазницами.
Спал с богинями Таароа.
И родил ту, что призвана нравиться.
Как увижу нагую тебя —
Сам не свой, мне с собою не справиться.
Но с другим ты делила постель,
Потаскушка, дикарка. Красавица!
Пусть я сам – как безродный кобель,
Уплыву, чтоб в закате расплавиться.
Я когда-то и сам переспал
С недотрогой по имени Живопись.
С ней блаженную негу познал,
Непонятную людям, как клинопись.
Мне она родила нищету,
Зов иного, мечты, неприкаянность.
Вместе с ней перешёл за черту,
Благодарю за отчаянность!
За отчаянность дерзкую – быть!
Плыть по воле порыва сердечного.
От восторга над безднами стыть,
На щеке – поцелуй Бесконечного.
И опять, и опять потерять
Всё, что днём мне сознанье туманило.
В ночь из глотки мышьяк извергать,
Извиваясь муреною раненой.
Дочь свободы, Тихура, пора!
Вот к отплытию склянка прозвякала.
И теперь будут только ветра
Мне шептать, как же горько ты плакала.
*Таароа (Тангароа, Тангалоа, Танаоа, Кана-лоа) – небесное божество у полинезийцев и микронезийцев (острова Гилберта); в ряде мифов Западной и Центральной Полинезии Таароа – само небо, а также радуга и дождь.