– Я просто спросила, – ее голос стал мягче, – ты изменился в последнее время. После поездки в Париж. Там что-то произошло? Ты ездил не один?
– Один. – Максим сам не заметил, как улыбнулся.
Ему вдруг захотелось поделиться своими чувствами хоть с кем-то. Но Елена подходила на роль слушательницы меньше всего. Вот если бы кто-то незнакомый вышел на балкон, Максим бы рассказал ему, что чувствует… тоску. Да, прежде всего тоску без той, которую он так долго ждал.
– Вот опять у тебя это мечтательное выражение на лице. В последнее время оно словно стало твоей неотъемлемой частью.
– Здесь темно, как ты можешь видеть?
– Максим, ты влюбился? – это был вопрос лишь наполовину.
– Елена, давай не будем обсуждать мою личную жизнь.
– Это не только твоя личная жизнь, – возразила она неожиданно жестко. – У нас есть дочь, меня волнует ее будущее.
– А при чем здесь Алиса? Ее будущему ничего не угрожает.
– Та женщина. Она ведь может запретить видеться с ней, она будет красть твое внимание у дочери! – в ее голосе появились нотки, не проявлявшейся прежде сварливости.
– С той женщиной я как-нибудь разберусь сам, – сказал Максим и понял, что проболтался.
– Так все-таки есть она?
– Елена, мы сейчас не в суде.
– А ты хочешь в суд? Я могу устроить так, что ты никогда больше не увидишь Алису.
– Елена, ты же знаешь, что со мной эти методы не пройдут. Ты меня не запугаешь. Ты сделаешь хуже прежде всего самой Алисе. И тогда зачем это?
Честно говоря, Максима немного встревожила реакция Елены. Еще никогда она открыто не угрожала ему тем, что ограничит общение с ребенком.
– Я забочусь прежде всего о нашей дочери.
– Ты предлагаешь мне стать монахом и до совершеннолетия Алисы не заводить романов?
– При чем здесь романы? – отмахнулась Елена. – Речь не о твоих интрижках, о которых наслышана вся Москва, – презрительно бросила она. – Хотя они тоже не красят тебя в глазах дочери. Но я понимаю, что у тебя есть естественные физиологические потребности, как у любого нормального мужчины.
– Тогда, о чем ты? О том, что я хочу создать нормальную семью? О том, что у меня могут быть серьезные глубокие чувства к другой женщине? Мне нельзя ничего чувствовать? Нельзя давать волю своим чувствам? Этот номер у тебя не пройдет! Алисе уже восемь, она все прекрасно понимает. И ты знаешь, они уже знакомы с этой женщиной, они понравились друг другу! – Максим понимал, что не должен этого говорить, но уже не мог остановиться.