Я присел над одной из жертв, когда мне на плечо опустилась
маленькая ручка. Я обернулся и увидел бледную Розалию.
— Выйди. Я всё сделаю, — сказала она как-то обречённо. — Мне
выпал этот жребий.
— Их действительно нельзя вернуть к жизни? — ответил я хмуро,
хоть и догадывался об ответе.
Девочка лишь отрицательно покачала головой.
— Они все крестьяне, нет таких денег на лечение. Даже если бы и
были, лишь троих из сотни удавалось вернуть. Да и потом никто замуж
их не возьмёт. Это у них в утробе. Оно должно родиться, иначе они
умрут и с собой мать потянут. Это ужасно. Лучше сейчас прервать их
мучения. Я всё сделаю, это не твоя забота.
— Уйди, — сказал я ей и посмотрел с некой злобой. Я
действительно был в ярости. Вся эта ситуация омерзительна, и что
сделали Герои? Как они могли послать этого ребёнка убивать бедных
жертв гоблинов? Пусть она и старше, пусть лишь внешне ребёнок, для
меня она маленькая девочка. А заставлять мужчинам одних девушек
убивать других низко. Мобы — это мобы, а люди — это люди, их
убийства неравноценны.
Розалия непонимающе смотрела на меня.
— Выйди! Я это сделаю. Я не хочу, чтобы это делала ты.
Уходи!
— Но…
— Убирайся, я сказал!
Я уже орал на неё. В её глазах появился страх, и она
выбежала.
Я достал кинжал и посмотрел на него: нет. Убивать их так, пуская
кровь, я не хотел. Господи, они и так избиты! У некоторых не было
пальцев или даже кисти или ступни. Это отвратительно. Только звери
могли так поступить, монстры. Хотя о чём это я?
Я вернул клинок в ножны, подошёл к сидящей ко мне спиной женщине
и, сев на колено, положил ладони на виски. Одно лёгкое движение,
отточенное до совершенства. Быстрая безболезненная смерть.
Их было сорок две. Жалкие, измученные. Кто-то не реагировал на
меня, кто-то пытался вырваться, но стоило прикрикнуть, и они
становились послушны. Эти глаза, они были пусты. Лица выражали
страх и обречённость, равнодушие к собственной судьбе. Были ли они
именно безумны? Некоторые — возможно. Большинство же просто
сломлены, таких действительно не спасти.
Когда я вышел, ко мне хотел подойти Альгирдас, но я увернулся от
его руки. Серьёзно? Этот подонок хотел меня подбодрить жестом,
физическим контактом? Да пошёл он, ублюдок! Он и Йонас. Тоже мне,
мужики, вашу ж машу. Ладно Эгле, её я могу понять, но эти
двое?!