– Да, ты прав. Пока ещё рановато, профдеформация, не иначе.
– Хрена ты словечки знаешь, фраерок… – поделился Абак мыслями.
Говорил же – что-то не то с этим крылатым, откуда здесь и сейчас возьмется этот «фраерок»?
– Поехали позавтракаем. Пока доберемся на тот берег, как раз у Стиви начнут подавать блинчики.
Клюв Абака щёлкнул одобрительнее, ведь что-что, а пожрать он не дурак. Светало, но все же ехать к моему информатору стоит лишь соблюдая приличия. Клуб открывается в десять, будем вежливы и уважительны, подкатим вовремя. Какой клуб? «Тихий лес», принадлежащий самому настоящему польскому дворянину и отставному поручику Межинскому. Кто там мой информатор и почему? Все просто, однозначнее однозначного.
Чертов эмигрант, утверждающий о своем бегстве в связи с несогласием по ряду вопросов, выдвинутых «красной» половиной российских Советов, на самом деле колдун. Хороший, мать его, чернокнижник, по праву занимающий достойное место в иерархии Ночного города. Владелец загородного клуба, магазина антквариата и букинистических жемчужин на Седьмой, а также пары-тройки ломбардов. Не говоря о подпольной винокурне, гонящей настоящую «вудку» и торговец оружием.
Почему я его до сих пор не сдал Кэпу? Потому как бесполезно, Межинский торгует стволами и остальными совершенно легально. Америка, сука, страна возможностей, все знают. А самогон… Да ну, глупость какая-то, сдавать какого-никакого, а почти друга из-за самогона.
– Задумался о своей горькой судьбинушке, Кроу? – каркнул Абак. – Или зажилил платить за блинчики?
А, чертова курица, вырвал из мыслей… И хорошо. Недосып давал о себе знать.
– Я плачу, черт с тобой. Поехали.
Он затянулся, выпустив целый клуб дыма, шевельнул своей бородкой из перьев и выкрутил руль, развернувшись прямо посреди улицы. Вороны, как и все Старые, обожают игнорировать людские правила, а уж касаемые дорожного движения для них ровно как сметана на кухонном столе для кота. Как кот, пусть и зная, наплюет на обязательно прилетевший тапок, так и Старые нарушат их при первой возможности. Так и живем, уважая древних и благородных, да страстно желая снова преподать им урок. Желательно – пожёстче.
– Включить радио, Кроу?
Мне было все равно. Здесь еще любили джаз, хотя блюз становился все популярнее, а до рок-н-ролла и Бадди Холли с Королём, по ощущениям, оставалось совсем немного.