На мгновение Флинн благоговейно замерла – всё выглядело так изысканно, и благородно, и бесконечно обстоятельно, – но потом ей всё же пришлось протиснуться мимо преграды. Корзина с хлебом была тяжёлой, и Флинн испытала облегчение, плюхнув её на стол.
– Ага, – тихо сказал незнакомец. – Так и думал, что тут чего-то недостаёт.
– Мгм, – хмыкнула Флинн, ещё раз оглядывая вагон. Он не только служил столовой, но и был, насколько Флинн могла судить, единственным помещением с панорамным остеклением. Прошлой ночью в сплошном окне мерцали звёзды, а сегодня по ходу поезда вдоль путей клонились высокие березы. Поток воздуха от проходящего поезда срывал с крон отдельные листья и швырял их мелькающими световыми пятнами на стеклянную крышу.
Здесь Флинн чувствовала себя чужой. По сравнению с вагоном-складом столовая казалась залитым светом залом для избранных. Нити скатертей поблёскивали, как чистое золото, а на столах стояли хрустальные графины, сверкающие так, словно их наполнили чистейшей ледниковой водой.
Кроме Флинн и молчавшего незнакомца тут никого не было. И что ей теперь делать? Сесть? Или вернуться в кухню и спросить, есть ли для неё ещё какие-нибудь дела?
Незнакомец проследил за её взглядом.
– Привидения? – спросил он спокойным, слегка надтреснутым голосом. Его каштановые волосы растрепались, одет он был в коричневую жилетку и коричневые же брюки со складками. Он напоминал Флинн пугливую косулю, и не только цветом. Не может же это быть тот самый Даниэль, о котором говорили Фёдор и мадам Флорет – или всё-таки он?
– Привидения? – в замешательстве переспросила Флинн, на мгновение вспомнив о существе прошлой ночью на перроне. Не может этот зверь быть здесь – или всё-таки может?
– Ты так озираешься, – сказал незнакомец, – словно привидение увидела.
– Н-нет, – покачав головой, промямлила Флинн. А что тут скажешь? – Я не верю в привидения.
– Вот как! А во что ты веришь?
– В здравый смысл, – сказала Флинн. Ничего себе разговор!
Усмехнувшись, незнакомец взял тарелку и столовые приборы:
– Что ж, тогда тебе самое место в нашем интернате на колёсах.
С этими словами он стал наполнять тарелку всевозможными плюшками и фруктами. Флинн наблюдала за ним, не двигаясь с места.
– Что вы хотите сказать? – наконец вымолвила она. – Интернат на колёсах?
В голове у неё всё сложилось в единую картину: отсутствие сидений для пассажиров, большое количество вагонов, похожих на жилые комнаты, все эти столы со скамейками, попадавшиеся ей на пути… Господи! Столы со скамейками! Это же