За моей спиной раздался тихий стон Карателя.
Остановилась. Поняла, что не могу уйти. Обозвала себя дурой. Вернулась.
– Входя сюда, в здание департамента, я видела двух атлантов, поддерживающих своды. Знаете, почему их два? Из-за распределения тяжести груза. – Я присела рядом с мужчиной, протянула руку и крепко переплела свои пальцы с его холодными и дрожащими. – Можете использовать меня как передатчик. Часть энергии бросите через меня, часть потратите на себя, и тогда появится шанс удержать здание чуть дольше.
– Не дури! – как-то зло прикрикнул Каратель, но тут же стиснул зубы и застонал.
Я грустно улыбнулась:
– Тем, кто здесь застрял, нужно немного больше, чем семь минут, и я могу им их дать.
Он открыл глаза, глядя на меня карими глазами, словно самый обычный человек, недовольно поджал тонкие губы и стиснул мою ладонь.
– Атланты, – выдохнул он, и меня поглотила мощь света, хлынувшего из глубин его глаз.
Было такое ощущение, что взорвалось солнце. Нет, взорвалась сотня небесных светил, и я нахожусь в самом эпицентре этого взрыва, в эпицентре смерти и жизни. У меня горело все тело, каждая клетка, через которую проходила чуждая для нее энергия, корчилась и умирала от боли. Я не видела, не слышала, не осязала, присутствовала только невероятная боль и ощущение собственной незначительности перед мощью света. Меня не было, меня уже давно развеяло на атомы, и только упрямая мысль, что надо терпеть и держаться, не давала мне уйти полностью.
А потом все закончилось. Оборвалось. Потерялось. Перестало существовать…
Через двадцать часов, когда нас нашли по чипу в информационной панели, заткнутой за пояс моих штанов, и откопали, спасатели увидели Карателя и труп мужчины.
Я таращилась сквозь лобовое стекло на возвышающийся впереди двухэтажный дом и тихо кипела от зависти. Жаба давила на горло зелеными перепончатыми лапками. Здравый смысл пытался достойно ответить на вопрос: «Почему я – страж закона и равновесия – должна ютиться в крохотной клетушке с тремя соседками, в то время как те, кто этот самый закон и равновесие преступают, сидят в своих дорогущих хоромах и ноют о том, как им жить тяжело?»
Стоящий впереди коттедж можно хоть сейчас снимать для обложки модного журнала – тираж гарантированно сметут с прилавка. Высокое крылечко с примыкающей к ней терраской и просторная парковка для пяти машин. Первый этаж дома выложен из темно-коричневого кирпича и увит зеленым плющом, второй – оштукатурен и окрашен в бежевый цвет. Контраст сглаживали темно-коричневая черепица на крыше и в тон ей деревянная облицовка на больших окнах.