– Предупреждаю сразу, альфа Лиам, – раздраженной кошкой зашипела я в лицо живой статуе, – если еще хоть один каннис зажмет при мне нос, поморщится или отвернется, то я проведу массовый самосуд!
– Силенок-то хватит? – голос у альфы оказался под стать внешнему виду – четкий, рокочущий, с подавляющими нотками, и я как-то разом притихла и растеряла весь боевой напор.
– Это она только с виду дохлая, – встрял Бурый, недолюбливающий каннисов. – И вот еще… Альфа, учтите, через час закончится наша смена, и тогда ждать Карателя придется двое суток.
– Замена? – деловито уточнил каннис.
– Сомневаюсь, что управление посчитает причину «ваш Каратель пахнет как самка» существенной.
– Тогда прошу, – альфа вежливо подвинулся, пропуская нас внутрь логова.
В просторном холле царил полумрак, приятно пахло свежестью и сосновой хвоей. Откуда-то из глубины бокового коридора возникла женщина в черном глухом платье до колена, сунулась было, чтобы предложить гостям тапочки, но под взглядом альфы осеклась и сделала попытку слиться с интерьером.
– Сюда, – альфа Лиам сделал приглашающий жест в сторону деревянной арки.
Мы с Бурым молча прошлепали по темно-коричневой плитке пола в указанном направлении и оказались в просторной кухне-гостиной. Здесь тоже было темно, экономят, наверное, только в центре зала над вытянутым прямоугольником разномастных диванов, кресел и пуфиков горел одинокий фонарь. Вся стая, включая детей, женщин и стариков, собралась сейчас здесь и неприветливо косилась в нашу с Бурым сторону.
– Всем ночи, – тихо поприветствовала я сидящих каннисов и попыталась отыскать глазами добровольца. – Кто из вас Дариан?
Со своего места легко поднялся парень лет двадцати, наши взгляды встретились, и я вдруг почувствовала волну смущения и неловкости. Реакция была понятной, мне всегда нравились такие парни – высокие спортивные блондины с мягкими чертами лица и открытой улыбкой. Это были мои «белые киты» – недостижимые и привлекательные.
– Дариан, в участок 9–9 поступило устное заявление от альфы Лиама насчет вашего признания в убийстве женщины и незамедлительном вмешательстве Карателя… – бубнил Бурый где-то на заднем фоне, пока я восторженно разглядывала идеал своих девичьих грез.
Если у оборотня еще и глаза голубыми окажутся, то я растекусь восторженной лужицей прямо у его ног. Эх, жаль, что ночью у всех каннисов глаза желтым светятся, а до утра парнишка вряд ли доживет.