Когда Арила произнесла имя своего наставника, на ее щеках заиграл легкий румянец.
– Это радует, не очень-то и хотелось, чтобы в меня тыкали иголками. А как тебя занесло в медицину? Ты ведь прогуливала большую часть семинаров! – Элисс поймала себя на мысли, что говорит так, будто и не прошло долгих лет.
Во взгляде старой знакомой что-то изменилось – исчезло высокомерие, за которое Элисс раньше так ее не любила. «Может быть, теперь мы даже подружимся», – мелькнуло в голове девушки.
– Ну, я единственная, кто хоть немного посещал занятия по медицине, и, к тому же, сам господин Леонардо взял меня в свои ученицы.
«Кажется, я знаю истинную причину, по которой она решила работать в лечебном крыле», – мысленно улыбнулась Элисс, но тактично промолчала.
– Какое же здесь распространенное имя «Леонардо». Вчера нам так представили парня, изучающего традиции и историю наших предков, – хмыкнув, сказала девушка.
Арила снова порозовела и улыбнулась.
– Нет, не распространенное. Это тоже о нем – Леонардо у нас занимается медициной, историей, архитектурой. Изучает священников, создает новые приборы, руководит кузницей, а в свободное время пишет картины и реставрирует древние полотна, – восхищенно перечисляла она. – И ко всему этому, он еще очень молодой и красивый мужчина.
С одной из кроватей послышался глухой кашель, перешедший в жалобный стон.
– Деточка, иди сюда! – простонал старик лет семидесяти.
Арила немного закатила глаза, давая понять, как ее успела утомить эта работа.
– Уже бегу, господин Лютер! – крикнула она, поднимаясь с кровати. – Я скоро вернусь.
«Почему она всех называет «господин»? У местных это проявление вежливости?» – подумала Элис, и, представив, как Амадео лет через десять дети будут тоже называть господином, хихикнула.
– Что у вас случилось? – между тем, рабочим тоном поинтересовалась Арила у больного. – Я ведь уже дала вам лекарство.
– Не в простуде дело. Живот целый день болит. Уж не хотел вас беспокоить, думал, отравился чем-нибудь. Вот тут тянет, – старик положил руку Арилы себе на правый бок. – Сначала было терпимо, а как закашлялся, будто ножом по этому месту провели.
– Ну что же вы! Надо было сразу говорить, пока господин Леонардо в лечебном крыле был. Лежите, сейчас отвар ромашки принесу, станет легче. – в голосе юной врачевательницы чувствовалось сомнение.