– Пацан, сиги есть? – спрашивает он, изрыгая невыносимый запах перегара.
– Нет, – твёрдо отвечаю я.
– Ой, ля, какие все зожники, – нараспев кричит он и смывается дальше.
Дождавшись зелёного света, перехожу улицу подальше от алкаша. Время уже переваливает за полночь, а я всё ещё не могу понять, куда ведёт меня стрелочка на карте. Она приводит меня в какой-то двор, и я окончательно теряю ориентацию. Брожу туда-сюда, пытаясь найти хоть что-то похожее на хостел. И вот передо мной появляются порожки и дверь с табличкой «Открыто». Я дёргаю её, но она не поддаётся. И что за хрень?
Заглядываю внутрь. Свет горит, в прихожей куча обуви. И как туда попасть?
Дёргаю ещё раз и ещё. Звонка никакого нет, поэтому стучу, но никакого ответа. Может, у них с другой стороны вход есть?
Обхожу здание кругом, но ничего. В надежде на чудо опять дёргаю дверь, и она поддаётся. То ли я тупой, то ли её успели открыть.
Я прохожу мимо кучи обуви к стойке, за которой сидит девушка-регистратор. У неё работает маленький старый телек, но она не обращает на него внимания, разговаривая с людьми, сидящими рядом на стульях.
– Здравствуйте, – говорю.
– Ты заселиться? – резко спрашивает девушка. Не пойму, во всей Рязани такое грубое обслуживание, что ли?
– Ну, да.
– Давай паспорт.
Паспорт? Ёп… Нет, конечно, паспорт я взял на тот случай, если бы обратно мне пришлось ехать на автобусе, но.... мне немножко стрёмно давать его этой бабе. Сейчас посмотрит, что мне только семнадцать, и выгонит взашей. Или ментов вызовет.
Но отступать я не хочу. С меня достаточно похождений, хочется уже отдохнуть на нормальной кровати.
Достаю паспорт из внутреннего кармана рюкзака и протягиваю ей. Даже не взглянув на него, она суёт его под ксерокс, из которого вылезают несколько копий моей рожи. И зачем ей нужны копии?
– Заполни пока, – говорит она и протягивает мне бланки и несколько ручек. – Выбирай сам, я не знаю, какая из них пишет.
Я перебираю ручки одну за другой, но все они либо пишут слишком бледно, либо просто царапают бумагу. Наконец нахожу с нормальными чернилами, пишу всё, что нужно, ставлю подпись и число.
– Когда собираешься выселиться? – спрашивает она, пристально проверяя бумаги.
– Ну, утром… часов в семь.
– Триста рублей, – требовательно говорит девушка, возвращая паспорт. Я протягиваю ей три смятые сотки, и она довольно убирает их под стойку. – Иди переобуйся пока. Обувь в прихожке оставь и тапки какие-нибудь найди.