Я прячу полусъеденный батон в пакет и иду за Аней. Мы молча доходим до люка, молча спускаемся вниз, молча выходим из подъезда. Всё это время молчит и моя голова, будто все мысли остались на крыше. Выйдя на улицу, мы останавливаемся напротив друг друга.
– Может, тебя проводить? Темно же.
Качает головой.
Конечно, мне самому хочется поскорее добраться до дома, но… мне не хочется расставаться с Аней. Хочется говорить с ней всю ночь, о чём-то рассуждать, делиться своими мыслями. Надеюсь, у нас ещё будет время.
Я тяжело вздыхаю.
– Ну что, тогда пока?
Она делает короткий кивок и уходит обратно.
Всю дорогу домой я думаю то об Ане, то о разговорах с ней. Почему она так странно себя вела? То молчала, то чуть ли не философски рассуждала?
Она сказала, что приходит на крышу каждый день в девять часов. Значит, завтра мне с ней обязательно нужно встретиться.
Я неохотно захожу в квартиру.
– Наконец-то! – раздаётся голос мамы. – Ты за хлебом в Узловую ходил, что ли?
Она начинает верещать о забытом телефоне и промокших кроссах, а я вновь наполняюсь ненавистью к этому дому.
Больше всего на свете я ненавижу нашу школу за то, что даже в последний день учебного года нам ставят уроки. Единственный плюс в том, что их хотя бы сокращают. Хотя некоторые и вовсе приходят лишь на классный час, чтобы проставить итоговые оценки.
Биологичка рассказывает новую тему, но все заняты своими делами. Большинство спит, кто-то даже тихо посапывает. Я рисую на полях тетрадки и думаю об Ане. Когда хлопает дверь, все как один оборачиваются назад. В кабинет входят физручка и завуч с кипой грамот. Сейчас будут награждать победителей в соревнованиях на Дне здоровья.
Я в соревнованиях не участвовал, но, как редактору школьной газеты, мне пришлось четыре часа проторчать в долбаном спортзале, который насквозь провонял ядрёным запахом пота, от которого у меня потом весь день слезились глаза. После этого я должен был напечатать статью, но, блин, у меня как бы конец учебного года, а оценки хуже, чем хотелось бы, так что, ясен пень, что на статью я решил забить.
Проходя мимо, физручка наклоняется над нашей партой.
– После этого урока идём в столовую на чаепитие, – говорит она не мне, а Егору, моему соседу по парте, который участвовал в этих соревнованиях. Ну, норм. Он всего полчаса поделал какие-то упражнения и теперь пойдёт пировать, а сколько бы я там не проторчал и сколько бы мне ещё не пришлось проколупаться с этой статьёй, в итоге я не получу ни-че-го.