Юну эти слова явно расстроили.
–
Но я почему-то думала, что раз он прилетел…
–
…То сделал выбор? Как я когда-то? Нет, там была сложная ситуация и
все они выбирали из двух зол меньшее. Тот же Маноэл, например,
остался. Хотя вот он-то как раз, может, и прижился бы у нас. Не
уверен за Алекса, но Никиас точно захочет обратно. Они просто пока
не понимают, что их никто не будет удерживать силой. Для них,
мыслящих привычными им категориями, это скорее мягкий плен. Я б, в
свое время, на их месте думал бы точно также.
Юна неожиданно повернулась лицом к Игорю и
положив руку ему на плечо очень тихо сказала:
–
Здесь тоже многое поменялось с началом войны. Сейчас это не
заметно, но все больше людей теряет терпение, с каждым погибшим, с
каждым уничтоженным кораблём появляются те, кто считает, что надо
это все заканчивать. Меня это беспокоит.
–
Что именно, Юна? Что беспокоит?
–
Ненависть. Она как вирус, распространяется по телу, поражая все
новые и новые органы, а мы утратили к ней иммунитет. Не знаю как
это еще обьяснить. Ты должен и сам понимать. Да, в войне участвуют
только те, кому это интересно и кто сам решил, что это его долг.
Военная коллегия целиком состоит из добровольцев, и они обещали,
что в течение года все закончится, и они принудят Федерацию к миру
или отступят. И все идет к тому, что у них получится. Они
изматывают их экономику, уничтожают военный потенциал, но мне
кажется, мы сами не понимаем, что яд ненависти проникает проникает
в наше общество все глубже и отравляет все сильнее с каждым днем
этого противостояния.
Игорь задумался. Он никогда не думал о том,
насколько устойчиво посейдонское общество и почему. Ему оно всегда
казалось эдакой сверхсбалансированной системой, которую просто
невозможно вывести из равновесия. За две тысячи лет его
существования в современной форме никаким вызовам не удалось
пошатнуть его базовые принципы. Даже изобретение матвизов, которые
полностью закрыли вопрос с обеспечением личных бытовых нужд, не
превратило посейдонцев в общество безумного потребления, что вполне
могло случиться. Более того, по мнению Игоря это просто обязано
было случиться. Но нет. Они смогли это преодолеть и сделать
доступность материальных благ лишь инструментом, помогающим в пути,
а не целью существования. И разве может небольшая война, которую
они ведут, имея в любой момент возможность отступить и затеряться в
бесконечности звезд ядра галактики, так пошатнуть посейдонское
общество? Какие глубинные, скрытые, загнанные самый дальний уголок
сознания животные инстинкты пробуждаются в людях в такой момент?
Неужели все, к чему шли, все чего добились посейдонцы, рухнет, как
карточный домик, лишь только древний инстинкт homo sapiens, сотни
тысяч лет отвоёвывавших у беспощадной природы право на жизнь, вновь
пробьет тонкий налет цивилизованности и бурной рекой сметет те
жалкие барьеры, которые выстроены его пути.