Кайя хотела привезти Ильхо как трофей и демонстрировать его в модных салонах, чтобы все восхищённо ахали и хотели непременно заполучить её внимание. Чтобы у неё было то, чего не было ни у кого. Только подумать, какую славу и какое влияние она могла бы тогда снискать.
А ведь Ильхо мог к тому же оказаться полезен. Ходили слухи, что он не в ладах с собственным отцом. И вот почему Кай был совсем не против авантюры сестры.
* * *
– Сильнее, Тео!
– Ильхо, забирайся и сам попробуй.
– Но ты уже там!
– Осторожно! – вскрикнул из-под кроны Тео.
Рядом с глухим стуком упал огромный спелый плод, шмякнувшись одним боком о землю, но не разбившись. Ильхо с запозданием сообразил, что эта штуковина могла проломить ему голову, но оттого лишь разогналась кровь и веселье сделалось отчаяннее.
– Тео! Ты меня чуть не убил!
– Поберегись! – заранее предупредил на этот раз друг.
Теперь Ильхо был наготове; на землю ещё несколько раз падали большие, тяжёлые, словно камни, плоды. А потом спрыгнул и сам Тео. Сегодня он оплёл косу вокруг головы.
Утренний лес ещё хранил прохладу, что клочьями тумана висела тут и там над сплошным зелёным ковром, и море издалека казалось сизым. День обещал выдаться душным и пасмурным. К пению птиц и шуму водопадов, скрытых в лесу, примешивались едва различимый скрежет и тарахтение – это работали по ту сторону скалистого холма Цеха.
– Налетай! – сам себя пригласил Ильхо и подобрал первый плод.
Спелость выдавала потемневшая, багровая кожура. Она была толстой, её приходилось взрезать ножом – но так, чтобы не вытек сок…
– Вот дьявол!
– Ильхо…
Но дразнящий обещанной спелостью сок уже тёк по предплечьям. Тео толкнул его в плечо, пытаясь отобрать плод, чтобы всё сделать правильно.
– Я сам! – упрямясь, сквозь смех выдавил Ильхо, вцепившись во вспоротый фрукт, – он уже видел налившуюся оранжевым мякоть. Каждый изо всех сил тянул на себя.
Плод лопнул в сильных руках, остатки сока и ошмётки мякоти брызнули в стороны, часть их угодила им прямо в глаза. Ильхо отлетел назад и с размаху шлёпнулся наземь; Тео же удержался на ногах.
Ильхо сел, посмотрел на разорванную кожуру в руках, на заливающегося смехом друга, а потом выскреб, сколько смог, мякоти и запустил тому прямо в лицо.
После, перемазавшиеся, но наевшиеся, они бежали к единственному на острове пресному озерцу, чтобы сполоснуться. Их безудержные крики неслись вперёд, по склону холма, распугивая птиц и мелких животных.