Два месяца спустя необходимость постричься снова привела меня в ту парикмахерскую. На этот раз Владислава работала не одна, но даже вдвоем им все равно было нелегко справиться с потоком клиентов, – в тот день к ним выстроилась целая очередь, так что больше часа мне пришлось ждать, пока место в кресле освободится. Когда, наконец, это произошло, она встретила меня без тени улыбки на лице… Вскоре зажужжала машинка. И процесс пошел. За все время она не проронила ни слова; ее лицо, которое я теперь рассмотрел внимательнее, чем в прошлый раз, было сосредоточенным. Между прочим, я заметил у нее на висках волосы с проседью, которых раньше то ли не было, то ли я просто на них не обратил внимания.
Владислава молчала все время и заговорила только, когда я поднялся из кресла и достал свой кошелек, чтобы рассчитаться с ней за стрижку.
– Сегодня вам пришлось ждать, – сказала женщина, передавая сдачу. – Такое бывает часто. Впрочем, раз на раз не приходится. Вот, вам моя визитка, – передавая карточку, она как-то странно улыбнулась. – В следующий раз можете заранее позвонить, и я вам назначу на определенное время.
Я поблагодарил ее и вышел. Новая наша встреча, как уже можно догадаться, состоялась ровно через два месяца. В середине февраля. В тот день утром я позвонил по номеру телефона на визитке, а два часа спустя пришел в салон. Как и в первый раз, она была одна, чему я обрадовался. Эта женщина, казалось, просияла при моем появлении. Все повторилось. Я сел в кресло, поглядывая в зеркало на суетящуюся парикмахершу и думая лишь о том, как бы ее разговорить на тему, которая интересовала меня. Но, увы, ничего не приходило в голову. Поработав машинкой, она отложила ее в сторону и, взяв в руки ножницы, посмотрела на меня в зеркало и заговорила первой.
– Вы – учитель? – спросила она.
– В общем, да. Преподаватель, если быть точнее. Работаю в высшей школе. А как вы узнали?
– Еще тогда, когда прошлой осенью вы позировали мне в сквере, я подумала про себя: «Он должно быть учитель!»
– Да, неужели? – я был немало удивлен ее ответом. – А по каким же признакам вы это определили? Что, у меня мел на рукавах был?
– Нет, мела я не заметила, – засмеялась она. – Но у вас лицо такое… серьезное, что ли. Вы явно привыкли думать. И эта худоба…
– На самом деле, учителем я стал совсем недавно, а до этого… – я запнулся. – Впрочем, какая разница? А что касается худобы, – с детства у меня такое телосложение. Возможно, последствие рано перенесенной тяжелой болезни.