* * *
В сентябре отвели сына в первый класс, всё было по стандарту: форма, ранец, огромный букет и тревожный, немного испуганный Мишутка. Первый класс, первая линейка, первая учительница, первый урок, первая перемена, первый школьный день и весёлый, задорный, всё познавший Миха – подумаешь, школа, видали и посерьёзнее.
Меня тоже направили доучиться, моя беспартийность тревожила честных людей, и мне в приказном порядке было сказано, что я поступаю или уже поступил – точно не помню – в ВУМЛ8. Единственное, что удалось вырвать у зверей из пасти, – разрешили зачислиться на философский факультет, а не на факультет партийного строительства, куда меня пытались определить, – пришлось ходить раз или два в неделю по вечерам на занятия.
В ноябре меня вызвали в военкомат, забрали военный билет и велели явиться через неделю. Явившись через неделю, получил военный билет, в котором было указано, что я годен к строевой военной службе, но за исключением ЗВ, ЭРВ, ВДВ. Ну, так что ж, послужим в пехоте или в стройбате – родине ещё нужны наши натруженные руки и мозолистые пятки.
Потом сгоняли в командировку в Выксу с ребятами с энергомашиностроительного факультета, с кафедры Э3. До этой поездки я с ними знаком не был, одного звали Володька Кондратьев, как величали второго, не помню, он был специалистом по вакуумным диффузионным насосам. Имеющийся у нас насос не давал высокой степени разрежения, нарыли где-то более производительный насос, но нужно было его настроить, вот мы и поехали. Спец по насосам был парень презабавный – выпросил у Льва Сергеевича Шмелёва (начальника цеха) пол-литра спирта якобы для промывки чего-то там в насосе, использовал – всё честь по чести, полстакана, остальное тут же развёл и влил в себя и нас с Володькой – сразу вспомнилась моя юность слесарная. Потом вытребовал лист нержавейки, отрезал от него полосочку на хомутик, а остальное отдал цеховым слесарям, которые за пятнадцать минут из листа сварганили бочонок, смывшись с работы, тут же забодали его на рынке бабкам для засолки капусты. Вырученные деньги, как водится, пропили, а следующий день, как полагается, прогуляли. Лев Сергеевич распутал эту многоходовку на раз, понял, что без нашего участия не обошлось, и закатил нам дыню, в смысле устроил выволочку за растление его коллектива, но по-доброму, по-отечески.