– Но как они это сделают? Ведь книга Полуночи у нас. Шустр не сумел забрать её.
Харитон нахмурился.
– Это самое скверное. Я могу предполагать, куда они стремятся. Но я не понимаю, что это даст. – Его передёрнуло, словно он ощущал физическую боль от своего незнания. – А теперь слушай: надо убедить князя отдать приказ богатырям о перехвате. Об отмене испытаний даже заикаться не станем – это непреодолимые обстоятельства.
– Но как? Ведь остановить испытания – наилучшее решение. Князь такой мудрый… Неужели нельзя с ним договориться?
Харитон тяжело вздохнул.
– Мы просто не сумеем убедить его. Слишком много сил он вложил в объединение Руси и слишком много надежд возлагает на нынешний поток тягателей. Но задержать наблюдателей от княжеств мы можем себе позволить. Это даст Стояну необходимое время.
Варвара слушала его и кивала. Лицо её постепенно бледнело, но одновременно становилось решительным…
***
Не успел сделать и шага, как вновь увидел страшную морду демона, сидящего в хрупком теле Лютика.
– Р-р-ра!
Дудочник вздрогнул и открыл глаза. Мелодия оборвалась, синие глаза неверяще распахнулись.
– Но как?!..
Любимка видел, что не успевает. Ещё нужно сделать два шага, а в глазах Лютика уже появилась осмысленность. Напряглись руки. Сейчас он спрячет дудочку за спину, и пиши пропало. Любимка перевёл взгляд на Прутика. Тот по-прежнему под чарами, сидит и смотрит в пространство, глаза блестят, как стекляшки.
«Спасти! Я должен его спасти! От этого зависит его жизнь!»
Кап-кап! Перед глазами расплылись тёмные кляксы. Время замедлилось, воздух затвердел. Любимка продирался сквозь него, словно пловец сквозь плотную воду. Зато движения Лютика прекратились, взгляд остекленел. Любимка сделал один шаг, потом второй. Рука рванула вперёд. И вдруг время возобновило бег.
Глаза Лютика распахнулись, но было уже поздно. Бац, хрясь! Дудочка распалась на несколько частей.
– Ха-ха! – воскликнул паренёк и запрыгал по траве. – Так-то! Перехитрил я тебя! Да!
Лицо Лютика исказило страшное выражение. Словно черты демона проступили наружу: глаза грозно сверкали, зубы оскалились в гримасе злобы.
– Зря ты это сделал, – проговорил он сквозь зубы. – Эта дудочка была наигранной. Чтобы наиграть новую – уйдут многие дни. Но не думай, что я силен только дудкой.
Он сунул руку под плащ. Любимка напрягся. Из-под темной ткани показался кулак, сжимающий тёмный камень на золотой цепи. Лютик благоговейно погладил его и посмотрел на Любимку.