– Посмотрим, что у нас тут. Хм… Инна Васильевна, дайте стимуляцию ноль девять. Хорошо, теперь усиление.
Мужской голос продолжал раздавать указания, но Ли уже не слушала. Она видела только вспышки света и чувствовала слабые движения собственных пальцев рук.
– Станислав Сергеевич, наблюдается подобие тонической судороги! Взгляните на пальцы правой руки.
– Зрачки? – голос, принадлежащий неведомому Станиславу Сергеевичу, приблизился, и Алиса увидела бородатое лицо мужчины средних лет. Взгляд не выражал ничего, кроме врачебного интереса.
– Фиксируем изменение размера! Стас, он, похоже, приходит в себя, он видит! – женщина явно обрадовалась, и суета вокруг кровати поднялась еще на несколько баллов. По коридору застучали каблуки и новый голос влился в поток обсуждения состояния того, кто лежал под реанимационными трубками.
– Станислав, вас можно поздравить? Мне позвонили с поста, – начальственный тон дамы не оставлял сомнения в ее высокой должности.
– Валентина Петровна, наблюдаем изменения состояния пациента. Есть определённые сдвиги, но бить в барабаны рановато. Будем наблюдать.
– А где Мария? У неё особая связь с этим парнем. Может ей побеседовать с ним? – вопрос выглядел таковым только номинально, чувствовалось, что каждое слово женщины здесь закон.
– Мария на пересменке, её сынишка сегодня выступает на городской спартакиаде.
– Ничего, он уже взрослый. Сколько ему?
– Девять, – мужской голос дрогнул, – Давайте сегодня я останусь, отпустим Машу, Валентина Петровна, под мою ответственность.
– Хорошо, под вашу ответственность, – по мере того, как стаккато шагов затихало в обратной последовательности, атмосфера в палате разряжалась как после грозы.
– Не понимаю я эту женщину. Инна, не позвоните моей супруге? Если это сделаю я, то криков не миновать. Скажите, что я на операции, уснул, умер, – в его тоне появилось ощущение маяты и какой-то мальчишеской упрямой дерзости.
– Конечно, Стас, – Ли почувствовала волну нежности и понимания в словах Инны Васильевны, явно неравнодушной к доктору, – В холодильнике ещё осталась колбаса, принести?
– Давай, и пришли сюда сестру. Мне надо хотя бы умыться.
Тишина и полное непонимание происходящего вновь накрыли девушку. Дверь скрипнула, и над кроватью склонилось улыбающееся лицо хорошенькой сестрички.