– Папа, да хоть как живи, все равно грязью мажут. По-моему, нет смысла отказывать себе в том, что тебе хочется.
«Ох, были бы мы простыми людьми, можно было бы надеяться, что хоть замуж выйдет, успокоится», – подумал Сергей Аркадьевич. Он перевел взгляд на Льва. От него, старший Соловейчик чувствовал, исходила искренняя любовь и гордость за отца, наполнявшая отцовское сердце встречной теплотой и благодарностью.
– Бойся, что Всевышний осудит тебя, и не будет у тебя ни денег, ни Его любви, – продолжил Сергей Аркадьевич, обращаясь к дочери, – Одно дело, безосновательная клевета, с этим я худо-бедно разберусь, а другое дело – дурное поведение. Вот зачем ты всех своих красавцев на обозрение выставляешь? Ты себя выставляешь!
– Я никого не выставляю, это ты за мной следишь.
– Если я вижу, то видят все, кто тобой интересуется. Мне почему-то нельзя, а всем прочим можно?
– Папочка, мне пора! – без всякого перехода ласково сказала Марианна, вскочила из-за стола и, не дождавшись ответа, ушла.
«Откуда в ней столько лживости?» – с горечью думал отец. Он снова взглянул на жену,ища ее поддержки. Ольга ответила ему таким же скорбным и растерянным взглядом.
После ухода Мари сидящие за столом долго не могли возобновить разговор. Соловейчик и его жена были расстроены, Лев не мог придумать слова, чтобы отвлечь родителей от их мыслей.
– Папа, ты ведь не только для Мари говорил. Я тебе очень благодарен, что ты нас учишь. Кто, как не ты? И кто это сделает лучше тебя? – Лев обычно предпочитал молчать, но умел говорить так, что к его словам прислушивались.
– Спасибо, мой дорогой! – Сергей Аркадьевич был тронут бесхитростными, но сердечными словами, но мало ответил на них, поскольку снова углубился в размышления. На этот раз он размышлял о том, как привлечь сына к своему делу. Лев как раз закончил университет, маялся без дела. Он в самых разных обстоятельствах показывал свою почтительность к родителям, особенно отцу, а это очень хороший признак, позволяющий предполагать, что сын не стремиться конкурировать с отцом. Но доверять ему руководство – значит лишить его возможности набраться реального опыта, рискуя испортить его легко свалившейся властью. А сделать его рядовым исполнителем невозможно в силу его статуса по рождению.
– Лев, а чем ты хочешь заниматься в жизни? – спросил Соловейчик-старший. Это был странный вопрос для тех, кто не знал, что Сергей Аркадьевич вполне допускал возможность для своих детей идти в жизни своим путем.