И тут внук заявляет:
– Дедушка, ко мне сегодня придёт Катя.
Он это для бабушки говорит, но обращается ко мне.
– Любовь, конечно, свята… – говорю я тоже вместо Сони. – Но сейчас порядок – святая святых…
Все молчат и ждут, что скажу дальше.
– Вот такая чехарда! – говорю я теперь от своего имени.
– У нас никто не болеет! – говорит строгим голосом внук.
– Вот тут пишут… – слышится голос бабушки из кухни, – час назад… увезли больного… с диагнозом ковид с соседней улицы!
– Каким боком эта улица стала для нас соседом? – говорит из своей комнаты внучка.
– Тут указано, Восьмая Текстильщиков, дом 3! – отвечает бабушка. – Указан пол больного, возраст…
– Кирпичная пятиэтажка, – спешу я вставить свою мысль. – Напротив тубдиспансера.
Все молча ждут, кто что скажет.
– Карантин, домашний режим, самоизоляция, – размышляю я. – Всё это почти военные термины! Больше похоже на военные действия, нежели игру в прятки с ковидом.
– Чаще мойте руки, – подаёт голос Соня с кухни. – Вышли на лестничную площадку, пришли – мойте руки, как следует.
Помолчав секунду, она продолжает:
– Это требование обязательное.
Тут внучка сходу вмешивается в разговор:
– Достали! – говорит она повышенным тоном из своей комнаты. – Не приближайся ни к кому! Не выходи на улицу! Дома сиди!
Думаете, как вы сказали, так и должно быть? Мы уже взрослые, имеем достаточно своего ума.
– Вчера мы с Катей гуляли на Красной площади, – говорит тут внук на этот раз спокойно. – Там полно зевак, ничего не думая гуляют. А это что?
Я думаю, тут большая доза сотрясения воздуха, чтобы усыпить нашу волю.
– Не дай бог, какая-нибудь толпа не образовалась стихийно на улице, вот чего боитесь! – говорит внучка.
– Ну, что делать, крохи мои, дорогие, – говорю я. – Наконец взрослые твёрдо поняли, что мир оказался един. Чихнули в городе Ухань – заразный плевок рассеялся по земному шару!
Мы не берём во внимание этот случай всерьёз, хотя на деле так и есть.
Вот, известный врач Рошаль назвал распространение вируса репетицией биологической войны!
Я его слова повторяю, а бабушка мне: «Типун тебе на язык!»
Это от того, что бабушка, как никто другой, не хочет войны, потому такая быстрая реакция!
– Пусть тогда разрешат нам носить кожаную шляпу с клювом, – говорит внук из своей комнаты. – Чтобы мы могли выйти на улицу, как во время чумы.