Чингисхан знал цену единству. Однажды он созвал своих сыновей и предложил каждому сломать по одной стреле. Это они сделали с легкостью. Но когда такие же стрелы были собраны в связку, никто из монгольских богатырей не сумел сломать их все вместе. Так же, словно множество стрел в один колчан, собирал Чингисхан степные народы и племена – кого добровольно, кого силой, ломая упрямство их вожаков, ставил в ряды своей армии. Воинов Чингисхана называли монголами или татарами, но оба эти наименования, пошедшие от названий племен, игравших видную роль в первоначальном соединении степняков, неточны. Степная держава вобрала в себя десятки наций. Это были не монголы или татары, не найманы или уйгуры, не какой-нибудь отдельный народ – это были ордынцы, по велению единого властелина – хана – готовые выступить несметными полчищами на достижение поставленных им целей.
Созданная Чингисханом военная мощь была слишком велика для того, чтобы ограничиться только обороной Степи. Ордынцы ринулись в завоевательные походы. Расширяясь, Великая Орда достигла Русской земли.
Воевали ордынцы по выработанным Чингисханом суровым законам. Трусость, бегство, измена, а часто и просто неуспех в бою карались смертью. Орда радушно принимала всех присоединившихся к ней, щадила добровольно покорявшихся, но любое сопротивление подавляла беспощадно, с побежденными расправлялась с дикой свирепостью. Дружба и верность – в отношении к своим или ставшим своими, но с противниками любой обман, любое коварство, любая жестокость считались у ордынцев доблестью. Среди военных законов Орды особо стояла неприкосновенность послов. Вообще, убийство гостя, тем более посланника, считалось на Востоке чудовищным, непрощаемым преступлением. И за убийство своих послов ордынцы мстили с особой лютостью: там, где это произошло, не оставляли в живых ни одного человека; подвергали «закланию» целые племена, города или области. (Так, в отместку за убийство ордынских посланников был «заклан» в 1240 году Киев – столица Древней Руси.)
Доблесть и боевые навыки русичей были ничуть не хуже, чем у ордынских воинов, но раздираемой междоусобицами Руси было нечего противопоставить ордынскому единству. Уже первое столкновение с Ордой – сражение на Калке в 1223 году – закончилось сокрушительным разгромом русско-половецкого войска из-за несогласованных действий князей, каждый из которых в бою искал не общей победы, а собственной чести и славы.