Мне в падлу спать,
когда сигналит солнцу
с блатными номерами ночь.
Я побегу за нею марафонцем
и вырублюсь на финише – точь-в-
в точь.
Меня муравушка задавит
своей тележкой поутру,
меня, горбатого, исправит,
когда я глазоньки натру.
Дождусь подушки лебединой:
– Пора в отлёт! Пора в отлёт!
А простыня, которая невинна,
поможет труп мой выбросить за борт.
…Ход чёрных придаёт томленье.
Я сплю, как шахматный король.
Но, чувствуя свирепой пешки жженье,
я бегаю по полю вдохновенья…
И выхожу к своим под дружный вопль.
Мне темнота – под интеллект мой.
Я даже получал деньгу,
бродя по сказочным объектам
с повязкой красной «стерегу!».
Другой и слышать не желает,
другой храпит уже давно.
Он видит сон, во сне летает.
Бесплатно крутится кино.
Он не выдерживает давки:
луна, как бюст, плывёт в окно.
И звёздочки, как обручалки,
летят на цинковое дно.
Прилежно спит:
ему не важен образ,
он на свиданья не ходок
с той дивой, чью красу недобро
увозит чёрный воронок.
Я во Христе.
Я помню, кто мой крёстный.
Могу и пальцем показать
на этот пулемёт несносный
из певчих глоток под закат.
Но кто расстреливает ночью
Сердца поэтов, как солдат?!
Ведь можно и попасть неточно —