Ego venit - страница 7

Шрифт
Интервал


– Идолопоклонство обернулось страшной кровью для всего народа. Этими идолами становятся богатство, потребление, власть, деньги.

И кому сказал? Вроде не Успенский собор, а простой народ далек от пагубных страстей. Патриарху все понятно, но разве прошибешь человека, способного посылать молодых солдат на верную гибель. Развалена и разграблена огромная страна, а ему все нипочем – ведет неизвестно куда, растрачивая остатки материальных ресурсов. Всем известно, немало людей, охваченных огромным стремлением к власти, сокрушают на своем пути любые препятствия, их управление приносит невосполнимый ущерб стране. И цель очевидная, да никто не хочет ее признавать и озвучивать – уж очень примитивная для первых лиц государства. Страна становится вотчиной для небольшого круга людей, Первому лицу и его окружению жизнь становится милее, богаче и щедрее. Так было во все времена, а все же Умцов часто просыпается в холодном поту, мерещится ему черная метка с надписью

EGO VENIT!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

I

Для всякого человека наступает судный день, когда он оглядывается на пройденный путь, сам дает оценку собственной жизни. Можно рассматривать данный факт как горестное событие, потому что для умирающего ничего не может быть горше, чем осознанная, наконец-то, бессмысленность затраченных сил и бесценного времени. Совсем не обязательно страдать из-за того, что не вписываешься в образ мышления недроидов, охваченных жаждой наживы. В свое время хорошо высказался немецкий мыслитель Иоганн Гете, полагая, что люди разочаровываются в себе и других, принимая средства за цель; ничего из всей их деятельности не выходит или выходит обратное тому, к чему они стремились. Возможно создать собственный, альтернативный, мир со своими справедливыми законами и светлыми идеалами. И мне становится понятной безысходность загнанного в угол народа. До тридцати случаев суицида в год – это что же получается! Мне в голову не приходила быть каким-нибудь лидером, но я, так или иначе, стал задумываться о корнях собственного недовольства.

С теплым чувством вспоминаю деда по отцовской линии, седенького и дряхленького. Бабка тоже не отличалась хорошим здоровьем, но отчаянно курила. Впрочем, они оба кадили так, хоть топор вешай. Сами выращивали самосад, сушили, измельчали, ловко закручивали