Люди задают мне внутренний импульс, совершая стимулы, на этом и построена вся актёрская игра. За стимулом следует моя реакция, которая одновременно является стимулом для другого актёра.
Например, я, выйдя из аудитории во время пары, стою у двери, следом за мной выходит одногруппник, он может пройти мимо или спросить, чего не заходишь? Для меня одно только его появление является стимулом, поскольку это затрагивает мои чувства, то есть я так или иначе реагирую на его появление, жду, что он спросит меня о чём-нибудь. А я к тому же недолюбливаю этого человека, мне не хочется с ним общаться, в конце концов, у меня возникает некий дискомфорт. Если он подойдёт и с чего-то вдруг, скажем, начнёт докапываться до меня – чего ты здесь стал? Я отреагирую – не твоё собачье дело! Он тоже может отреагировать, сказав – пойдём, выйдем.
Когда-то я участвовал в этюдах с другими актёрами-любителями. Бывали случаи, когда мы не знали, как начать игру, что можно сделать, как вести себя в подобной ситуации, которую нам задали? Мы зачастую действовали неловко, неуклюже, неоправданно предпринимали те или иные шаги. Понятное дело – мы совсем не знали теорию. А однажды девушка направила мне такой импульс, играла так, что я поверил ей, на мгновение погрузившись в актёрскую правду, поверил в ситуацию, которую выдумали. Потому что я нашёл поддержку в её игре, уверенно играя, она подтверждала то, во что я должен был верить при исполнении этюда.