Да, непрост мой спаситель! Вроде особого внимания ко мне не проявлял, а вот поди-ка!
– Всё, можно!
Николай придирчиво оглядел меня:
– Да, пожалуй, сам чёрт не узнает. Можно спокойно возвращаться.
– А как ты догадался – ну, размер, фасон и прочее, даже… Ты что, специалист по женщинам?
– Да и по мужчинам тоже. Работа такая, – ответил он сдержанно, но творением своим и тем, как я выглядела, остался доволен.
Я снова влезла в халат, и стала ждать ужин, тупо глядя в разноцветные картинки, прыгающие по экрану телевизора. Ужинали в начале второго, скромно, без излишеств. Николай порылся в шкафу, как у себя дома, (а, может, он и был хозяин, ибо вёл себя именно так), достал бельё, сказал «Спокойной ночи» и оставил меня отсыпаться. Я хотела было спросить, как он сам, но постеснялась. Правда, в кухне тоже был маленький диванчик. Я опять мгновенно заснула, сморенная сегодняшними приключениями, и провалилась в тяжёлый сон.
Мне снилось, что я иду по незнакомой улице совершенно одна, но меня окружают безмолвные тени. Я хочу закричать, свернуть в сторону, но все равно следую узкой полоске света. Но тени материализуются и превращаются в массу безлицых, бритоголовых. Они хватают меня и тащат, тащат. И вот я, связанная, стою посреди огромной голой комнаты, на каменном полу. Нет, это даже не комната, а подземный зал. Вокруг – одна тьма. Прямо передо мной, на деревянном троне с собачьими головами вместо подлокотников сидит некто в иезуитском колпаке и маске, на стенах коптят факельные светильники, и, к своему ужасу, вижу, что неясные фигуры превращаются в палачей в красных от крови облачениях и с огромными топорами – секирами.
Раздается жуткий, идущий из преисподней голос: «Ты нарушили правила игры, сдала наши интересы. Мы тебя поставили на счётчик, за базар ответишь!» По знаку главного палачи подняли капюшоны и бросились ко мне. Они стали срывать с меня одежду и рвать в разные стороны. Я пыталась вырваться, кричать, но мои слабые стоны тонули в гулких стенах камеры пыток.
На мой крик, сдавленный и жуткий, из кухни пришел Николай. Опять с бокалом в руке, и поднес его к моим губам. Я сделала несколько глотков и вцепилась в него, как в единственного защитника. Он присел рядом со мной и погладил по голове:
– Успокойся. Сейчас ты снова заснёшь, и утром будешь как огурчик.