С улицы, прямо в подъезд, где стоял Николай Прокопьевич, дунул тёплый ветерок. Знойное лето прошло, но сентябрь все ещё жаркий и душный, даже утром. Забелинский посмотрел на часы и подумал, что на газеты есть ещё немного времени, а после – на работу. И поднялся на второй этаж, где перед его квартирой стояла Фатима Викторовна с детьми – девочкой Елизаветой и сынишкой Котиком. Соседи с третьего.
Нина Григорьевна открыла дверь, зашли все четверо. Николай Прокопьевич вернулся на старое место, где пил чай, разложив первую газету. Супруга взяла за руку трехлетнего мальчика туда же – на лоджию. Он устроился на диване с игрушками. Фатима Викторовна попрощалась и убежала со старшей в садик.
Забелинский пробежался по статьям, читая по традиции с конца газеты, ища взглядом интересный материал. Ага, спортивные результаты. Московская Олимпиада отгремела месяц назад, оказалась больше сентиментальной (даже сам Николай Прокопьевич смахнул слезу при виде улетающего Мишки), чем интересной и состязательной, так как основные конкуренты советских спортсменов в СССР не приехали из-за бойкота, связанного с вводом войск в Афганистан.
Вдруг Забелинского что-то забеспокоило. Он почувствовал внимание. Посмотрел на малыша. Тот все ещё сидел на диване, игрушки лежали нетронутыми. Тихий, спокойный мальчик. И пристально изучает меня, не отводя глаз, следя за каждым движением, хм, чем же я его заинтересовал, подумал Николай Прокопьевич. Вновь взглянув на часы, понял, что пора собираться – ушёл в комнату, открыл итальянский платяной шкаф, достал классические темные брюки, полосатую рубашку и подтяжки, переоделся, обулся в саламандры в прихожей, попрощался и убежал на работу.
Нина Григорьевна закрыла дверь за супругом и вернулась на лоджию убрать со стола и помыть посуду. Но теперь на месте Николая Прокопьевича сидел малыш и внимательно изучал оставленную раскрытой газету. Женщина улыбнулась и аккуратно, стараясь не беспокоить Котика, протерла скатерть, убрала со стола стакан и тарелку, отнесла их к раковине на традиционно мизерную, два на два, советскую кухню (где чуть ли не большую часть площади занимает холодильник ЗиЛ), что соседствует с лоджией, помыла и поставила в шкаф.
Теперь моя очередь позавтракать, подумала она, но решила ограничиться кофе по-турецки. Слава Богу, немного бодрящей пыли осталось со вчерашнего дня – Николай Прокопьевич пыхтел минут десять с ручной кофемолкой, а женщинам и вовсе с очень большим трудом это дается. Вон, у некоторых местных жильцов, особенно у иных крутых в соседней девятиэтажке, есть такие электрические машинки, что за несколько секунд превращают жареные зерна в порошок. Но стоят они, простите, добрую половину месячной зарплаты, а взятки, блата, товаров из-под полы и прочего у нас нет, да и не нужно. Лучше уж пыхтеть с механической, чем марать себя такими делами. Мы не ищем роскоши, легких путей, да и люди простые.