Князь Репнин, женатый на племяннице Панина, казалось, вошел в доверие к Румянцеву – тот назначил его командовать корпусом в Валахии. Но досадная неудача испортила их отношения. Не успел Репнин принять командование и осмотреться, как турки неожиданно взяли крепость Журжу. Причем даже не взяли – крепость без боя сдал им комендант, не решившийся сопротивляться превосходившему его числом противнику.
Как на грех за несколько дней до этого князь Репнин инспектировал крепость и не увидел никакой опасности. Горячий на расправу Румянцев отдал коменданта под суд. Досталось и князю Репнину. Он обиделся, сослался на старое ранение, подал рапорт с просьбой об отпуске для лечения и уехал за границу на воды.
Еще раньше в отставку ушел брат Никиты Панина, Петр. Боевой генерал времен Семилетней войны с Пруссией, герой битвы при Кунерсдорфе, он справедливо считал себя равным Румянцеву.
В эту турецкую войну войска под его командованием взяли непреступную крепость Бендеры. По мнению Панина, именно это стало самым важным событием всей военной кампании, оказавшим решительное влияние на ход военных действий против Оттоманской Порты. И уж куда как более значимым, чем сожжение турецкого флота в Чесменской бухте, прославляемым изо всех сил при дворе, хотя на положение стратегическое оно совершенно не повлияло.
Однако императрица Петра Панина в фельдмаршалы не произвела, как за такую победу следовало бы. Он получил орден Георгия I степени, но вторым, после Алексея Орлова, уступая, таким образом, старшинство выскочке, объявленному героем и удостоенному почетного прозвища Чесменского. Хотя все знают, что Чесменское сражение – дело двух английских адмиралов, Эльфинстона и Грейга, в морских делах опытных, в отличие от Орлова, не более как сухопутного пассажира, сопровождавшего сих славных мореходцев.
Конечно, брат Петр прав, не стерпев такого оскорбления и подав в отставку. Но все это не улучшило положение сподвижников Паниных, то есть сторонников законного наследника престола великого князя Павла Петровича.
Петр Панин поселился вдали от двора, в Москве, где всякий честный и преданный отечеству человек почитал своим долгом выражать негодование попранием справедливости в отношении воина, прославившего русское оружие на полях сражения не щадя живота своего.