Кровь смыли. Отвратительная рана зияла на шее. Края прореза, вершка в три длиною, были узки. По-видимому, она была зарезана острым ножом. Кроме того, правая бровь ее была наполовину отрезана.
Доктор заключил, что Русланова умерла от перереза сонной артерии. Мне объяснили, что когда прибежали на крик покойной, то нашли ее на той самой кушетке, у которой я застал ее мать. Когда она испустила последнее дыхание, ее перенесли в спальню.
Пока мой секретарь занялся перепискою набело акта, я расспрашивал о подробностях происшествия. Полковник Матов до меня уже старался что-нибудь разведать, но тщетно. Я не был счастливее его. На первоначальные расспросы мои никто ничего не мог разъяснить: никто из гостей ничего не знал.
Кто играл в карты, кто танцевал, кто разговаривал, когда вдруг все услыхали крик и толпою бросились по направлению, откуда он исходил. В комнату, в которой нашли умирающую, разом кинулось много народу из всех трех дверей. Елена Владимировна лежала на кушетке уже в предсмертной агонии и не смогла произнести ни одного слова.
Мне оставалось исследовать комнату, в которой разыгралась кровавая сцена. Туда же я велел принести одежду и обувь, которые были на покойной. Они, впрочем, не представляли ничего полезного для разъяснения дела, платье было в крови – иначе и быть не могло. Я поручил секретарю опечатать вещи.
На мой вопрос, не было ли на покойной каких-либо драгоценностей, мне ответили, что на ней был бриллиантовый убор, который находится в ее комнате. Его немедленно принесли по моему требованию. Убор состоял из бриллиантовой брошки, серег, ожерелья и звездочки. Меня удостоверили, что только эти вещи были на покойной, что все они налицо и что ничего не было похищено убийцей.
Не видя среди окружавших меня лиц жениха, я спросил: где находится господин Петровский, не может ли он разъяснить что-нибудь? Его разыскали. Это был высокий плотный мужчина, белокурый, лет тридцати от роду. Мужественная осанка не гармонировала с растерянным выражением его лица.
Я ухватился за него, как кормчий за руль. Но руль оказался не слишком надежный. Под влиянием сильного волнения Петровский ничего ясно не помнил. Он с кем-то вальсировал, когда крик невесты заставил его броситься к ней на помощь. Выходил ли кто из комнаты, где совершено убийство, когда он в нее прибежал, он не заметил. До моего прибытия он ходил по всему дому, осматривал все углы – нет ли кого спрятавшегося? – и всматривался в лица, думая по их выражению угадать преступника.