Вот и в этот день происходило всё, если так можно выразиться в общем смысле, по расписанию. Ничего особенного. Вот только погода после обеда заметно изменилась. Ветер стих, и как-то сразу потеплело. А немного погодя и туман появляться стал. Хотя, пожалуй, было ещё одно событие – получение аванса.
Затюкин и забыл бы о нём, да Наталия Константиновна заботливо напомнила ему про аванс. А деньги Затюкину нужны были, денег ему хронически не хватало. Подбежав к кассе, он испуганно стал стучать в закрытое окошко. Оно распахнулось, и у Затюкина даже отлегло от сердца.
– А, Затюкин, небось, денежки не нужны, что не торопишься, никак богатенький стал, – ехидно пропела кассирша института Глафира Матвеевна, которая наизусть знала у кого какая зарплата и могла это сказать в любое время и в любом состоянии. – На, расписывайся!
Затюкин взял ведомость и поглядел исподлобья на кассиршу и на её нереально огромный бюст.
– Здесь только сорок, а у меня всегда сорок пять было.
– Ну, Затюкин, ты точно с Луны свалился. Всем ясно было объявлено. Что взносы теперь бухгалтерия высчитывать будет.
– Ну почему пять рублей?
– Нерадивый ты наш… почему-почему. Для круглого счету, остаток к получке приплюсуют.
– А-а, ну если так…– бормотал Затюкин, пересчитывая синие бумажки.
– Ну что, все? – хихикнула кассирша и закрыла окошко.
– Все, – вздохнул Затюкин и побрёл собираться домой.
Что и говорить, деньги греют душу. Затюкин медленно шёл по улице и отважно присматривался к витринам магазинов. Он даже зашёл и купил пачку бутербродного масла, а потом, проходя около «Даров природы», растратился на баночку мёда. «Ну и что, два двадцать, десять копеек баночка, баночку можно сдать. Что же это я, с аванса ничего для Дунечки и купить не могу?»
Дунечка. У инженера Затюкина была Дунечка. Нежная, любимая. Он любил её без памяти, стыдясь своего возвышенного чувства. Он любил смотреть на неё, когда она, сидя у лампы, зашивала себе чулки, когда гладила бельё, игриво поглядывая на него, когда подолгу стояла под душем, тихонько смеясь ему, когда он приносил ей полотенце или банный махровый халат. Надо отметить, что она была немного рассеянной и почему-то всегда что-нибудь забывала. Но Затюкин и сердиться-то на неё не мог, он покорно шёл перебирать её бело-розовый хаос, отыскивая что-нибудь непременно шёлковое, или непременно с кружевами. Затюкин понимал, что он не достоин её.