Только тут, как часто бывает у нас, закадычных подруг, оказавшихся в центре мужского внимания, я вспомнила о Машке. И стала искать ее взглядом.
В Манеже уже ничто не напоминало о каком-то там дворянском бале – все по доброй российской традиции превратилось в обычную шумную пьянку. С накрахмаленных дебютанток сошел трепетный лоск, и часть из них угодливо хихикала над шутками потных и красных от выпивки спонсоров. Известный парижский художник, перебрав русской водки и переоценив значение икры как закуски, в беспамятстве раскручивал в танце несчастную даму, которая болталась в его руках, как праща. Все разнузданно извивались под попсу, забыв про вальсы и галопы. Машка выплясывала с каким-то жердеобразным австрияком, и что-то мне не понравилось в неточности ее движений.
Пора было уходить.
– Нет, я сам отвезу Леночку! – вдруг сказал Леонид.
– Не стоит. Мне нужно еще подругу забрать! – сказала я.
– Надо – заберем и подругу! Хочешь – я вас по Москве покатаю, нет – развезу по домам.
В это время у Сереги зазвонил мобильный.
– Да, выезжаю. Сказал же – еду! Нет, не выпил! Скоро! – Он сразу нажал отбой, и я поняла, что и в этом счастливом браке есть свои трещинки.
– Что, труба зовет? – спросил Леня.
– Не все смогли свою трубу вовремя в Ниццу сплавить! – парировал Серега. – Ну, ты едешь?
Я еще раз взглянула на лихо отплясывающую Машку. Насколько я ее знала, увозить с бала подругу придется силой.
– Езжай, Серега, тебе все равно пора, пока ты нас развезешь… Мы уж как-нибудь сами! – сказала я. И по изменившемуся лицу Сереги поняла, что самые худшие его ожидания подтвердились. Я оказалась алчной сукой, которая в очередной раз предпочла ему другого – на этот раз более богатого.
– Что ж, счастливо повеселиться! – сказал он и зашагал к выходу.
– Серега, ты хоть телефон оставь! Давай встретимся! – закричала я ему вслед.
Но Серега ушел, даже не дрогнув спиной.
Леонид смотрел на происходящее с веселым ожиданием. Мне было жаль говорить ему, что и его ожидания не оправдаются.
Ехать домой с Леонидом в мои планы не входило. Я стала объяснять ему, что нам с Машкой гораздо удобнее будет взять такси.
– Не думаю, – сказал он. – Посмотри на свою подругу!
Машка была нехороша. Когда я подошла к их танцующей паре, она уже безвольно висела на несчастном австрияке и, бессмысленно смеясь, щекотала его усы.