Без личного кода однажды он не смог попасть в свою квартиру. Его просто не пропустила камера подъезда. Паспорт и иные документы остались в ней, и подтвердить свою личность он никак не мог. Да никто и не спрашивал.
– Они ждали, что я на улице умру. Как собака. Я ведь всё потерял, понимаешь? Никто и ничто стал. Тень. Но нашлись добрые люди. Из тех, с кем работал – кормили, одежду отдали. Некоторые домой звали пожить, но им быстро объяснили, что помогать мне не следует. У всех ведь семьи, дети… связываться страшно. А я вот на свалку эту пришёл, один. Голодный да холодный. Сначала думал, умирать иду. А потом мозгами раскинул и решил – пободаюсь!
Дед усмехнулся и встал нарезать ещё бутербродов.
– А семья твоя? Дети? Жена? – Полина, закусив губу, совсем по-взрослому размышляла о жизни деда. Разве можно стереть человека? Разве это возможно?!
– Нет у меня никого. Один я. С женой давно разошлись, задолго до ДЦР, детей не нажили.
– А друзья, знакомые? Родственники наконец! Неужели никого?
– Запугали их. Всех запугали, – дед серьёзно посмотрел на Полину. – До единого.
Девочка поёжилась под пронизывающим взглядом Михея.
– Но я не растерялся. Руки-то у меня откуда нужно растут, как видишь! – он окинул взглядом комнату. – Дом себе выстроил, залюбуешься. И живу, не жалуюсь. Списали, вычеркнули? А вот я им так! – дед скрутил смешную фигу. – За полгода по теплу управился. Всё тут на свалке взял да до ума довёл! Вся мебель как новая!
– А подвал этот? Ты что, сам его вырыл? Это же сколько рыть надо!
Дед улыбнулся:
– Нет, тут повезло, – свалка эта, она здесь не просто так. Ею подземную ветку метро завалили. Правительственную. Да только после ДЦР в ней надобность отпала. Правительство по другому теперь перемещается. Ну ты знаешь, наверно.
– По фото?
– Именно. Так и быстрее, и безопаснее.
– Откуда ты знаешь об этом? Разве это не тайна?
– Для кого тайна, для кого не очень. Изучал. Было дело, – туманно ответил Михей.
– С ума сойти! – фыркнула Поля, удивляясь дедовой загадочности. – Ты ещё скажи, что можешь в прошлое отправлять! – хмыкнула девочка.
– Нет, не могу, – развёл руками дед. – Моноблока-то у меня нету! Их на помойку не выбрасывают.
Полина посмотрела на деда округлившимися глазами, боясь поверить в такую неслыханную удачу:
– Значит, дело только в моноблоке? – осторожно спросила она.