– На ярмарке? Конечно, была! Только не ярмарка это вовсе! Великое оскудение ассортимента ювелирных изделий наблюдается.
– Уж не твоими ли стараниями?
Сорока мигом выпалила:
– Не пойман – не вор!
– Поймаю, обязательно поймаю! – пообещал Сергей.
– А скажи, Сорока, – Лиса постаралась, чтобы её вопроспрозвучал как бы между прочим, – свиньи на ярмарке были?
– Свиньи? А как же! Одни только свиньи и были! Все как есть – свиньи! Все до единого! Я вот мёду купить хотела, стала пробовать, так уже на десятой ложке такой шум подняли, что я дальше и пробовать не стала.
В это время Медведь громко чихнул, и Сорока, не заметившая его раньше, от испуга взлетела на ветку. Только теперь она увидела картину и спросила:
– Бильярд продавать несёте? Молодцы! Только никто у вас его не купит: уж больно обшарпанный.
– Какой такой бильярд? Это же живопись, произведение искусства! – обиделся из-под картины Медведь.
– Батюшки! И Михаил Михайлович здесь! – всполошилась Сорока. – Моё почтение, Михаил Михайлович! И как это я не разглядела! А картина! Ну и картина! Не уж-то подлинник?! Ух ты, красота-то какая!
Странно, но во всём лесу Медведь был единственнымзверем, которого Сорока уважала, и дабы подняться в собственных глазах, она распустила слух, что давным-давно сильные и смелые доисторические сороки находились в родстве с древними пещерными медведями.
Чтобы сделать свои восторги по поводу картины более наглядными, Сорока принялась остервенело размахивать крыльями и подпрыгивать на ветке. От этихупражнений из-под её крыла выскользнул какой-то блестящий предмет и с тихим стуком упал на полотно. Сорока поначалу не заметила потери, а когда спохватилась, было уже поздно. Брошка (а это была именно брошка) уже находилась в лапах Лисы.
– Ой, потеряла! Ой, отдайте! – заверещала Сорока.
Но Липа не спешила. Она внимательно осмотрела украшение и спросила:
– Сорока, откуда это у тебя?
– А, это? Наследство. Бабулька любимая оставила мне, сиротинушке!
– Но тут еще надпись имеется и дата “седьмое марта”.
– Правильно! Седьмое марта – любимый бабушкин день. Она мне так и говорила:“Ох и люблю же я, внученька, эти седьмые марты”.
– А как ты объяснишь, что год здесь указан теперешний?
– Всё правильно! – не сдавалась Сорока. – Год-то теперешний, а век, век там указан? Прошлого веку брошечка!