Номер оказался чистым и достаточно уютным. Слева от входа к стенам жались узкие кровати, между ними притулился шкаф с дверцами, куда я убрала сумки и одежду. Напротив входа за скромными занавесками пряталось окно, под которым стоял столик и пара стульев.
На улице уже стемнело, и вкус ужина я почти не чувствовала от усталости. Кажется, это были какие-то овощи, очень похожие на варёную картошку, только дикого красного цвета, и мясо с подливкой. Я боролась со сном до десерта, вдохновляя себя мыслью о тёплой воде и мыльной пене. А потом я зачерпнула ложечкой нечто бело-сиреневое…
– Ммм! Это что? – я прикрыла глаза от удовольствия, смакуя лакомство.
– Это парфе из местных ягод. Рад, что тебе понравилось, Хранимая! – засиял улыбкой Эль.
– Эль, мы же договорились, что ты зовешь меня Ритой! Так сложно запомнить? – надулась я.
Я решительно отказалась от добавки, – не хватало ещё поправиться! – и соскребала остатки десерта со стенок плошки, когда в дверь постучали.
Через минуту трое слуг установили в углу комнаты то, что здесь гордо именуется ванной. Поставили рядом низенькую короткую лавку, положили на неё стопку полотенец и зачем-то небольшой глиняный кувшин, поставили рядом пару вёдер и с поклонами удалились.
Я недоверчиво оглядела агрегат. Может, со своим странным восприятием языка я просто не так услышала? Но внутри странного симбиоза бочки и корыта была вода, и не простая вода, а горячая! Отбросив сомнения, я попросила «брата»:
– Эль, ты не мог бы пойти прогуляться? Или внизу посидеть?
– Хранимая? – в голосе парня звучало столько непонимания на грани обиды, что пришлось спешно пояснять.
– Эль, я же не могу при тебе мыться, ты парень!
– Я не парень, я Хранитель, существо без пола и иных интересов, кроме благополучия своей Хранимой,– как маленькой, пояснил Эль. Вот блин горелый!
– Эль, я всё понимаю, но всё равно стесняюсь. Выйди, пожалуйста! – попыталась, чтобы звучало строго.
– Я могу отвернуться, – пожал плечами Хранитель.
– Этого недостаточно. Ну, пожалуйста, Эль, вода остывает! – заканючила я.
Тот на миг задумался.
– А если я обернусь?
– Как это? – не сообразила я, озабоченно поглядывая на бадью. Остынет же!
– Если я буду Малышом, я не буду тебя так смущать? – ровно поинтересовался Эль.
– Ладно, – смирилась я, – только всё равно отвернешься и не будешь подглядывать.