По причине сильного ветра, корабли снимались с якоря один за другим, выходя в Коринфский пролив, ложились в дрейф. Когда же последний вступил под паруса, тогда на «Твердом» взвился сигнал: «Построиться в походный строй и нести все возможные паруса». Ставя брамсели, линейные корабли вытягивались в линию. Гостеприимный Корфу скоро остался за кормой. Впереди была Адриатика.
На второй день плавания ветер несколько поутих, но все же, оставался довольно свеж. Теперь эскадра шла двумя колоннами. Первую вел на «Твердом» сам Сенявин. За ним следовали «Сильный», «Рафаил» и «Мощный». Во главе второй колонны шел «Ретвизан» под флагом младшего флагмана эскадры контр-адмирала Алексея Грейга. За «Ретвизаном» в струе: «Скорый», «Селафаил» и «Ярослав». Несколько впереди дозорным следовал шлюп «Шпицберген». «Венус» держался на ветре «Твердого», чтобы вовремя репетовать сигналы командующего концевым кораблям.
Миновали Левкадскую скалу, с которой по преданию некогда бросилась в волны легендарная древнегреческая поэтесса Сафо. Затем пошли гористые берега Пелопонеса, обиталище свободолюбивых греков-маниотов и место славных сражений российского флота в годы Чесменской экспедиции.
12 февраля прошли мыс Матапан. Теперь вахтенные лейтенанты и штурмана были настороже, ибо в здешних водах встречаются и перемешиваются два сильных противных течения, а потому удерживать корабли на курсе весьма сложно.
– Господа, скоро остров Цериго, звавшийся в античности Цитерой! – объявили любители старины.
– Что же там было на Цитере замечательного? – вопрошали не знающие.
– Там вышла из пены волн Венера и родилась прекрасная Елена!
Все напряглись в ожидании увидеть настоящий райский уголок, но действительность оказалась иной. Знаменитая Цитера оказалась всего лишь унылым и голым нагромождением скал.
– Что это Венера не нашла лучше места, чтобы из воды вылезти? – набросились на знатоков старины, обманутые в надеждах зрители.
– А потому и выбрала, чтобы на нее голую, такие как вы, не глазели!
– оставили за собой последнее слово знатоки.
Остров Имбро открылся впередсмотрящим внезапно, словно кто-то мазнул по горизонту фиолетовой краской. А едва подошли к нему, сразу новость, да какая! Имбриоты, по своему почину, уже приготовили для Сенявина целую флотилию мелких судов. Мало того, снабдили их всем от провизии до пороха! О таком подарке можно было только мечтать, ведь все бриги и катера Сенявин был вынужден оставить в Адриатике, для противодействия французам. И вот теперь совсем неожиданно их отсутствие было восполнено с лихвою.