– На флаг шапки долой! – отозвались вахтенные лейтенанты.
Командиры, офицеры и команды обнажили головы. "Исполнительный", вздрогнув, стремительно полетел вниз по фалам.
– Время вышло! – отсалютовали еще не явившемуся солнцу вахтенные лейтенанты, воздев ввысь лезвия своих шпаг.
– Флаг поднять!
Разом развернулись на свежем ветре полотнища кормовых флагов и медленно поползли вверх по лакированным штокам. Засвистели трелями канарей-блоки, на каждом корабле на свой лад и свой манер. И в тот же миг из-за окоема показался край солнца. А многометровые Андреевские флаги, уже развернувшись во всю свою ширь, приветствуя восходящее светило. Русский флот встречал свой очередной день – первый день августа 1805 года.
Итак, флаги подняты. Командующий флотом адмирал Тет, одев на голову увенчанную плюмажем шляпу, придирчиво оглядел ближайшие к нему корабли и велел подать катер, съехал на берег. У трапа адмирала провожал караул с мичманом и лейтенантом во главе. Ударил барабан, засвистала флейта. Несколько поодаль остальных командир "Гавриила". Как хозяин, он должен встречать и провожать своего флагмана.
– Что у вас на сегодня? – прощаясь, вопросил его командующий.
– Грузим припасы боевые! – приложил тот пальцы к треуголке.
– Вместо ответа Тет согласно махнул рукой и убыл под барабанную дробь и пушечный залп.
– Сегодня погрузка с боеприпасов, а потому присмотр за всем тройной имейте! – объявил командир своим офицерам и степенно удалился.
– Погрузка порохов завсегда дело святое – мичманское! За мной же догляд общий, лейтенантский – хмыкнул офицер вахтенный и поднялся на шканцы править службу и изготавливать пожарную команду.
– Есть! – отозвался мичман и велел звать к себе боцмана, чтоб дать тому наряд на предстоящие работы.
Звали мичмана Владимиром Броневским. Был он из дворян – однодворцев губернии Псковской, от роду же двадцати лет.
Вид на крепость Кронштадт
А из дальнего угла гавани медленно выплывала кроваво-красная пороховая баржа. На мачте ее трепетал огромный красный флаг. Цвет красный – цвет огня и опасности. А потому на палубе баржи раскатаны шланги водяные. Предосторожность не лишняя, ибо погрузка пороховая – дело не шуточное. При проходе баржы мимо кораблей, на них, согласно уставу, гасится всякий огонь. У баржи толстые, круто изогнутые борта и широченные люки для быстрой выгрузки порохов. Из недр ее 100-пушечному "Гавриилу" положено изъять полторы сотни бочек, каждая в английский центнер весом.