Пробовать это на себе ни взрослым, ни детям не стоит. Если вам встретится в лесу или в горах этот очаровательный пушистик – полюбуйтесь им, но не трогайте, так как в зеленом свежем виде он несколько ядовит. Не нужно его срывать еще и потому, что прострел – крымский эндемик, то есть редкое растение, которое нигде, кроме нашего полуострова, не встречается, и если мы его у себя истребим, не пожалеем, то больше на Земле такого очаровашку не встретим.
Фунт золота за фунт грибов
Грибы в русской национальной кухне всегда были далеко не на последнем месте. Уж чего только из них не стряпали, чего только не напридумывали доморощенные умельцы. Одно перечисление блюд может занять целую страницу, но мы перечислять не будем, на то есть кулинарные книги, и новые, и старые. Особенно старые. Такого рода пристрастие наших соотечественников иногда просто поражало живущих на Руси иностранцев. При дворе Алексея Михайловича жил некогда по его приглашению зарубежный лекарь Самуил Коллинс. Так вот, он о наших грибах писал так: «…они составляют пищу богатых и лакомство бедных. Ежегодно привозят в Москву тысячи возов с грибами и солят их… Те грибы, которые первые появляются в апреле или мае, считаются ядовитыми… но в России они украшают столы вельмож и ценятся дорого…»
Ну конечно же Коллинс имел в виду сморчки и трюфели! Те самые, что некогда за золото чуть ли ни вес на вес продавали. Так было будто бы в Древнем Риме. Принес фунт грибов – получай фунт золота. А если бы сейчас да такое пообещать?! Все бы в лес ринулись, и дети, и старые, и взрослые. Что бы с лесом сделали, вообразить страшно. Так что от обещаний воздержимся.
Появляются трюфели, как уже отмечал Коллинс, ранней весной. Собирать их – дело непростое, ведь они подземные жители, а потому люди издавна полагались на высокие обонятельные способности животных. Уж они-то под землей гриб учуют. Пришли к такому выводу после того, как заметили, с какой прицельной точностью находят трюфели и поедают их дикие кабаны. А если так, почему бы не перепоручить поиск грибов домашней хавронье? Оказалось, что она «слышит» трюфель по запаху за 50 метров. Хозяин свиньи надевал на нее шлейку, рыло перетягивал ремнем, чтобы не съела трюфель, и вел ее на поводке по лесу. Потом переключились на собак, так как свинья в лесу быстро уставала. В дело сгодились болонки, пудели, обычные дворняжки. Натаскивали их дома. Закапывали в землю во дворах грибы и приказывали искать их. В старой Москве грибники, снабжавшие трюфелями Охотный ряд, приспосабливали, случалось, к поискам трюфелей и ручных медведей.