Александра говорила долго, Александр успел вспомнить уроки и наставления княгини Свирской, раскрывшей ему все женские хитрости и уловки, и приготовиться к обороне, но избрал неверный путь.
– Александра, друг мой, – сказал он, – да, все так вдруг переменилось, бедная Поленька, наш брак не состоялся, не наша на то воля. Что же делать… Поправить этого никто не в силах… Но я не стану, да и не должен выбирать ни тебя, ни Аннет… Ведь чтобы жениться – нужно любить…
– Но мы любим вас, и я, и Аннет, да и кто же в вас не влюблен? Разве в нашей округе найдется девица, которая не пошла бы за вас замуж? – простодушно, убежденно ответила Александра.
– Нет, нет, Александра. Это невозможно. Я уезжаю. На войну.
– На войну?! – воскликнула Александра.
– Да.
– А как же мы? Что станется с нами? Мы только на вас и надеялись – и когда Поленька была жива и княгиня, и дворня вся вас своим барином почитает, да и мужики. Как же мы без вас, разве мы сами со всем справимся?
– Справитесь, Александра, справитесь. Дворня у вас вся толковая и мужики самостоятельные. Справитесь. А там и вы, и Аннет выйдете замуж. Вы обе – красавицы, а женихи – найдутся.
– Нам кроме вас никого не надобно. Нет, Александр, вы так нас не оставляйте. Грех вам. Разве не совестно будет? Без вас как же нам быть? – не сдавалась Александра, – имение без хозяина не стоит. А тут и беда подступает.
– Какая беда?
– У нас все беда. Поленька умерла – беда. Княгиню Бог к себе забрал – опять нам беда. А племянник ее, польский, прослышал и примчался, насилу вчера выпроводили. Грозит засудить нас.
– Погоди. Это тот… Пржебышевский, или как его, Прже…
– Именно он. Наследство требует. Я, говорит, родной племянник.
– А княгиня оставила ему что-нибудь?
– Ничего. А он говорит – отсужу.
– Ну вы бы выделили ему деревеньку душ в двести на прожитье.
– Деревеньку. Он говорит, я, мол, все отсужу. Я родной, у меня одних долгов больше миллиона…
– Ого…
– А как же. Весь в папашу своего, каверзника.
– Ты говоришь, по завещанию ему ничего?
– Еще и приписано, чтобы ни я, ни Аннет не смели что-нибудь выделить. А как ослушаться? И если он в суд – кто же нас защитит?
– Раз по завещанию не отписано, то и суд ничего не переменит.
– Он сказал: завещание – это одно, а закон – другое. И суд встанет на сторону ближайшего родственника. А он – родной племянник. И в суде, и в Сенате все ему знакомцы. Как же мы с Аннет без вас?